- Какой сон. – прошептал он, блаженно потягиваясь и садясь
на ставшей почему-то неприятно твердой постели, все еще не поднимая
век, в попытке продлить удовольствия ночного отдыха. – Лес, костер,
гномы, еще бы форточку кто закрыл. -Мам, ты тут? – Он
передернулся ознобом, и наконец открыл глаза.
Шок от увиденнойникак неожидаемой действительности, разом парализовал и разум, и
тело. У каждого человека, при таких нестандартных, обстоятельствах
(и это еще очень мягко сказано - нестандартных), своя реакция.
Кто-то неистово начнет себя щипать, до кровавых синяков, при этом
крестясь двумя руками одновременно, кто-то, перебирая в прыжке
ногами, рванет наутек, вопя: «Мамочка!». Но я думаю, что
большинство, так же как и наш герой, зависнет в ступоре. В этом нет
ничего пред рассудительного. Никогда не знаешь, что предпримешь,
когда испытаешь подобное, да еще столь неожиданно. Ведь ложась
спать дома в теплою постель, вы наверняка не ожидаете, что
проснетесь на голой земле, в предрассветном лесу у костра, в
обществе улыбающегося гнома, и злобной Бабы Яги.
Да, именно так. Вокруг нашего, широко раскрывшего в испуге
глаза, и прекратившего даже дышать, героя, шелестела, покачиваемая
легким ветром, еловая сумрачная чащоба. Темные конусы деревьев, на
фоне голубого, подсвеченного бордовым пламенем восхода солнца неба,
пугали парня почему-то больше, чем непроглядный мрак, обступающего
вокруг леса, и зловещего костра, с двумя бомжеватыми с виду
персонажами.
Один из них малюсенького росточка дедок, еле достающий,
своей широкополой шляпой, в форме гриба подосиновика, только
грязно-зеленого цвета, до колена Федора. Более-менее точно измерить
рост этогоперсонажа, было бы возможно, но это только
в том случае, если бы он хотя бы встал, но тот сидел на поваленном
стволе дерева, угрюмо ковыряясь сучковатой палкой в пламени костра.
Как ни странно, но тот отвечал ему, словно живой, недовольным
потрескиванием, и плевками искр, в предрассветное небо.
На лице, наглухо заросшем седыми волосами, соединившими в одно
целое, и прическу, и брови, и усы, и бороду, выступали только две
вещи: большой, мясистый, красный нос-картошина, со здоровенной
коричневой, рыхлой бородавкой, и загнутая книзу, опускающаяся между
ног, вместе с длинной переплетенной с лесным мусором, бородой,
огромная курительная трубка, пускающая редкие кольца дыма. Нет,
было еще, то, что пугало больше всего Федора - немигающие глаза,
отражающие свет костра, красными жуткими отблесками потустороннего
пламени.