– Весьма сомнительное везение.
– А что тут сомневаться? Красив,
богат, знатен. Что не так? – не унималась моя камеристка.
– Да присмотрись внимательней!
Наглый, манерный, самовлюбленный, грубый. Да мало ли, какие еще у
него отвратительные черты проявятся? Вот, выйдешь за такого, он в
замке тебя запрет, а за непослушание еще и поколачивать станет.
– Все равно он на меня и не взглянет,
– совсем сникла девушка.
– Вот и радуйся.
***
Дорога в северные земли оказалась
долгой. Долгой и скучной. Пейзаж за окном практически не менялся с
тех пор, как мы покинули Аттарант. Степь, редкий лес, успевший
сбросить листву, снова степь, равнины с одинокими кустиками и
деревцами. Отчего-то мы свернули с тракта и ехали теперь через
степи и поля. Это было более, чем странно. Так не путешествуют.
Здесь нет дорог и легко заплутать. К тому же дилижанс идет крайне
медленно.
Ния беспрестанно восхищалась красотой
блеклого пейзажа, будто не дикие земли видела, а величественный
Кадаф. От ее щебетания ломило виски, а в ушах стоял звон. Но
молчать она могла не более пяти минут. Но больше всего меня
раздражало ее благоговение перед эрцгерцогом. От одного упоминания
его имени кровь закипала. Но Ния будто не замечала моей
невысказанной злобы. Невысказанной, потому что высказывать ей
что-либо было совершенно бесполезно. Камеристка начинала спорить,
едва не переходя на личности. Я успела множество раз пожалеть, что,
вообще, согласилась взять ее с собой.
Кутаясь в одеяла, заботливо
предоставленные нам эрцгерцогом, я пыталась уснуть, наложив на
собственные уши заклинание глухоты. Наступившая тишина позволяла
задремать, но магия почему-то держалось недолго, и я каждый раз
просыпалась от оживленного монолога Нии, продолжавшей изливать свои
мысли и наблюдения.
Путь занял около восьми суток, если я
не сбилась, считая дни и ночи. Ехали практически без остановки.
Никаких трактиров на нашем пути не встречалось, ведь двигались мы
не по тракту. Выпускали нас разве что по нужде.
Питаться пришлось весьма скудными
припасами. Наш рацион состоял из жесткого вяленого мяса и пресных
лепешек. Изрядно удивило, что эрцгерцог трапезничал тем же самым.
Мне-то казалось, такие, как он, возят с собой целые обозы с
провиантом, а заодно и личного повара, творящего кулинарные
шедевры, достойные императора. Но лорд Адлен даже не спешивался –
прямо верхом жевал пересохшие лепешки. Впрочем, мы тоже устраивали
трапезу прямо в дилижансе. Лишь на время короткого сна эрцгерцог
спешивался, доставал лежак и спал под открытым небом. Мы же
ночевали в дилижансе, и зачастую просыпались уже будучи в пути. Я
бы, вообще, могла всю дорогу проспать, если бы сидения не были
столь короткими, узкими и жесткими. Это когда путь близкий, сиденья
кажутся мягкими и удобными, и трясет не сильно, но уже на третьи
сутки я просто ненавидела этот дилижанс. Мечталось мне о мягкой
постели, чистом белье, горячей ванне и прочих атрибутах
комфорта.