Люди в красных мантиях хором запели некий не то гимн, не то
псалом, пока жертва выгибалась на столе пустой куклой, в которую
просунули пальцы. Сам воздух в ужасе заколыхался, как над
радиатором печи, и успокоился, когда обуглившееся тело повалилось
обратно с сухим деревянным стуком.
Вивисектор направился ко мне.
«Я не хочу», — попытался произнести я, но губы не слушались.
Я не хочу… Надо проснуться. Пусть даже это сон, совсем не
страшный кошмар — я не хочу, чтобы он заканчивался так!
«Спокойно, просто сделай, как обычно, — в попытке
сфокусироваться я упустил из виду, когда циркулярная пила вырезала
аккуратную полость для серебряных нитей, заполняющих всё поле
зрения. Мне, наверное, должно было быть очень больно, вплоть до
потери сознания. — Сейчас ты испугаешься и проснёшься, это всё не
реально, ты не умрёшь…»
Хор взвился церковным органом и обрушился на меня серебряным
ветром.
***
Кажется, мой всхлип был наяву. В комнате привычно гудел
обогреватель, на животе лежало что-то тяжёлое, а руки затекли и
теперь я плохо их чувствовал. Но это был не главное.
Я очнулся. Вот что главное. Спасибо, господи, что избавил меня
от такого неприятного опыта, как полностью прочувствованная и
пережитая смерть во сне. Мне, клянусь, хватило одного раза.
Глаза продолжали слезиться — вытер их кулаками, потёр до ярких
цветных пятен и вспышек — и со вздохом перевернулся на другой бок.
Щека коснулась чего-то очень холодного.
Прищурившись, я приподнял голову, нащупал ладонью корпус своего
мобильного и вдруг зацепился ногтём за нечто, чего там находиться
не должно было. И сразу же резко проснулся, осознав, что лежу где
угодно, но только не на своей постели под тяжёлым одеялом.
Медленно проводя взглядом по сварным швам, по обтянутым какой-то
ветошью трубам, по техническим железным стенам, я плавно опустил
глаза и повернул то, что посчитал своим телефоном.
Это был некий планшет. Грубые углы, громоздкий экран из толстого
стекла, покрытого мелкими царапинками, и толстая литера вместо
простого брендирования ясно дали мне понять, что держу я очень
старую вещь. И совершенно незнакомую.
«Как ты включаешься?» — нервно прикусил губу, стал искать
пальцем нужную кнопку, но тут наконец заметил своё собственное
отражение в экране. И завис. Конкретно. Надолго. Ничего не
понимая.