Под окнами
рассыпалось много крупных следов, похожих на собачьи. Они тянулись
вдоль размытых дождем картофельных грядок, мимо хозблока и кустов
малины и уходили сквозь рваную дыру в металлической сетке на
границе участка в сторону зарослей боярышника и ольхи на опушке
леса.
Нам не
страшен серый волк! Серый волк! Серый волк!
Где ты
ходишь глупый волк? Старый, страшный волк…
«Тра-та-та!
Эй, люди, куда подевался мой аминазин?»
Сказка про
трех поросят. Кажется, в детстве она ему нравилась, а теперь...
теперь он пережил несколько неприятных минут, пытаясь совладать с
учащенным сердцебиением. Во этой истории было что-то дурное...
что-то неправильное.
Где ты
ходишь... страшный волк?
Перед
глазами возник образ антропоморфного волка из «Ну погоди!» в
старомодных брюках «клёш» и с папиросой в зубах. Знаменитый
персонаж мультика, устраивающий пляски Святого Витта вокруг костра,
посреди темного «салона» на знаменитой даче семейства Гранецких.
Алексей сидел на корточках, разглядывал звериные следы и смеялся,
как мальчишка. Потом он успокоился и снова посмотрел на землю,
теперь уже глазами взрослого человека. Только без дураков. Если
кто-то взломал ставни на окне и проник дом, то куда подевались
следы?
«Я имею в
виду человеческие следы»,—поправил он самого
себя.
Алексей
вновь подумал о волке, который ходит на двух ногах и выкуривает по
две пачки «Беломора» за день. Но теперь в этом уже не было ничего
смешного.
Он запер
входную дверь и вышел на подъездную дорогу, где стояла его
«Девятка», покрытая кристаллами инея, как и весь мир. Сердце
усиленно колотилось, и пульс тяжело отдавался в висках. Пока он
преодолевал десять метров, отделяющих дом от машины, его голова
несколько раз сама собой поворачивалась в сторону леса.
«Где ты
ходишь, глупый волк... А-ап, атас, народ, идет
урод!»
А-ап...
Алексей
споткнулся и угодил левой ногой в лужу у обочины дороги. Тонкий
слой льда проломился, и кроссовок наполнился водой. Что за гадство!
Алексей прислонился задом к борту машины, стащил кроссовок и
вытряхнул из него воду, потом выжал промокший носок и натянул
обратно на ногу. Сырость просочилась в кости и пробрала всю ногу до
колена. Он пошевелил онемевшими пальцами. Если до вечера ходить в
мокрой обуви, не долго и простудиться. Только этого ему сейчас и не
хватало! И вообще он одет не по погоде. Похоже, день не задался с
самого начала.