Странник
чиркнул спичкой о ребро коробка и вспыхнул огонь. Язычок пламени
перекинулся на сухие стебли ланцетника. Поднялся слабый голубоватый
дымок. Растения похожие на алое испускали маслянистый запах
растительных соков. Силос и перегной, как в компостной
яме.
Это
началось минуты через три.
Пламя уже
взобралось на вершину кучи, и теперь широким конусом с острым
ребром взвилось в небеса. Запах сгорающих стеблей заполнил все
вокруг. Странник сидел, окруженный этим запахом и до рези в глазах
всматривался в костер. Напряжение достигло предельных величин и
теперь зашкаливало, заставляя его мелко дрожать, сжимать кулаки до
боли и все крепче стискивать челюсти.
Страннику
удалось погрузить сознание внутрь костра, заглянуть в его пылающую
утробу, а потом пробиться еще дальше—сквозь тонкий слой
осадочных пород, через расселины в толще литосферной плиты, сквозь
карстовые пустоты и переплетение рудных жил в абсолютную темноту,
куда от начала времен не проникал ни единый луч света. И тогда он
почувствовал ответный взгляд. Неведомая сущность рванулась ему
навстречу из горячих недр земли, используя костер, как распахнутые
ворота во внешний мир. Касание чужого духа разбудили ее, и теперь
она смотрела прямо в глаза Килара. Странник резко втянул мышцы
живота, и его губы, двигаясь отдельно от всего лица, прошептали
одно единственное слово:
—Ксафан!
С треском
лопнул пузырь газа, и облако искр взвилось над головой Странника.
Почва зашевелилась, как будто нечто живое пробивалось наружу. Килар
подавил инстинктивное желание вскочить и убежать прочь.
Из костра
донеслось хриплое, тяжелое дыхание. Оно было невероятно глубоким и
шумным, словно дышало нечто исполинское, вбирающее в себя сотню
галлонов воздуха при каждом вдохе. Порождение огня отрыгнуло в лицо
Килару язык желтого пламени. Странник чувствовал, как у него сохнут
губы, как трепещут и скручиваются ресницы. Слезы катились по щекам.
Костер продолжал издавать звуки, похожие на спертое, мучительное
дыхание, растянутое по немыслимой амплитуде между вдохом и выдохом.
Вскоре Килар к вящему своему ужасу сумел разобрать
слова:
—Хррррраааа...
Бык идет за тобой, Киларрррррр...
Этот голос
не имел ничего общего с мелодичным баритоном Жара. В нем слились
рыкающие, свистящие и булькающие звуки. Казалось, рубленные фразы
произносит человек с ужасающим дефектом речи или существо с жабрами
вместо легких. Воздух раскалился, как в угольной топке. Пламя
подпитывалось кислородом. Кожа на щеках зудела. Килар начал
задыхаться, и пот стекал с него литрами. Вся одежда за каких-то
двадцать секунд промокла насквозь. Но влага уже начала
испаряться.