Темп произведения спокойный: первая
часть протяжная “Adagio”, во второй присутствует движение, меняется
фактура изложения аккомпанемента, темп “Allegretto”. Третья часть
наиболее полифонична. Тема главной мелодии постоянно меняет
тембральный регистр и появляется то в высоких, то в средних, то в
низких голосах, темп спокойный “Andante”. В этой сюите, как и во
многих других произведениях Ошлакова, использована казахская
народная тематика. Модуляционные переходы логически связывают
тематическое содержание каждой части в отдельности и всего
произведения в целом.
“Сюита № 2” написана в ре-минорной
тональности, в более оптимистическом характере и опять-таки с яркой
динамической и модуляционной рельефностью внутри каждой части. В
свою очередь, все части сюиты тоже контрастны по отношению друг к
другу в тональном, метроритмическом и динамическом плане. Сюита
предусмотрена для исполнения на баяне с готово-выборной системой
басовой механики. Это позволило композитору увеличить тембральную
палитру звуковых эффектов и более колоритно передать состояние
чувств и художественность. Особенность готово-выборной механики
дает возможность музыкантам-баянистам и аккордеонистам шире
использовать гамофонно-полифонические средства в достижении яркости
и глубины раскрытия характера музыкального произведения.
Гармоническое насыщение первой части
сюиты придает торжественность, усиленную контрастностью
динамических оттенков. Хотя пьеса написана в минорной тональности,
но в характере ее просматривается патетика - и все благодаря
умелому использованию различных выразительных средств: штрихов,
метроритмики, динамики, гармонической фактуры. Превосходное знание
вариационной формы позволило автору блестяще раскрыть
художественный замысел произведения, показать внутренний накал
страстей.
Константин Кириллович был прекрасным
ансамблистом, и это выражено во всех его сочинениях и аранжировках,
отличающихся оркестровой насыщенностью голосов, звуковысотностью
диапазона. Его произведения легко расписываются на оркестровые
партии и прекрасно звучат в различных ансамблях.
Работая над партитурой “Камажая”,
аранжированного Константином Кирилловичем, мне не приходилось
"ломать голову” над тем, какому инструменту поручить тот или иной
голос, мелодический оборот, вариацию или пассаж. Автор аранжировки
“не скрывал секретов” голосового инструментоведения, ярко отражая
оркестровую партитурность голосов. Такое художественное решение
придавало произведению, как я уже говорил, эпичность, а мне дало
возможность “механически” составить партитуру для своего
оркестра.