Кстати, свое прозвище старший техник
получил не из-за того, что любил модно одеваться, а по фамилии –
Гуччин. Внешность у него была самая заурядная. Средний рост,
веснушчатое лицо, уши торчком и характерный для прожженного пьяницы
нос-баклажан.
Он, единственный из нас, не жаловался
на хреновую кормежку. Аппетит у Гуччи был такой, что любая бабушка
растаяла бы от умиления. В столовке он всегда просил добавку, и
пока ел, не умолкал ни на секунду. Бородатые анекдоты и пошлые
шутки лились из него, как из рога изобилия. И тот день не был
исключением.
– Хочешь хохму? – обратился он к
Мире, миниатюрной мулатке, фельдшеру нашего лазарета.
Мира не сказала ничего, только устало
вздохнула. Расценив это как положительный ответ, Гуччи затянул свою
волынку:
– Короче. Сидит алкаш на тротуаре.
Подходит к нему фараон и говорит: «Эй, ты чего здесь сидишь?». А
алкаш ему: «А правда, что Земля вертится?». «Ну правда. И что?» «Да
вот жду, пока мой дом подъедет».
Этот анекдот лично я слышал от Гуччи
раз двадцать, то же самое, наверное, можно сказать и про остальных.
Но его это мало волновало. Ведь главное что? Главное – процесс! Так
что Гуччи откашлялся и пошел на второй круг:
– Вот еще хохма. Тебе понравится.
Заходят в бар пессимист, оптимист и реалист. И…
Тут на его плечо легла тяжелая рука
нашего капеллана отца Никона, и Гуччи сразу притих. В другой руке
служитель культа держал поднос с пустой посудой, на который спадала
его длиннющая иссиня-черная борода, закрывающая увесистый
наперстный крест из серебра.
– Сын мой, помните, я вам недавно про
протечку на потолке говорил? – спросил он.
Гуччи почесал лоб:
– Протечку?
– Да. Течет потолок в часовне.
– Не припомню, отче. Совсем
забегался, из головы и вылетело. Понимаете, кручусь как белка с
колесом, ни на что времени нет…
– В колесе, – поправил его отец
Никон.
– Где?
– В колесе. Белка в колесе.
– Во-во, это вы правильно сказали,
как белка в колесе, туда-сюда, туда-сюда. Здесь – ремонт, там –
авария. Рук не напасешься. А Комендант такой: «Требую повысить
выработку пресной воды». А как я это сделаю? Наша станция
водоподготовки и так работает на износ, чуть увеличишь мощность, и
все – кирдык. Вообще без воды останемся. Я понимаю, что главное –
процесс, но ведь и голову иногда включать надо.
Отец Никон спокойно выслушал тираду
Гуччи и сказал: