И тут, наверное, сам черт дернул меня
за язык:
– А как эти чужаки выглядят?
Ксюха посмотрел на меня
осуждающе:
– Какой же ты невнимательный,
Проныра. Я ж сказала, что они похожи на тени. Ты что, не в курсе,
на что похожа тень?
– В курсе.
– Я, знаю, о чем ты сейчас думаешь:
«Совсем Ксюша умом тронулась, вот и мерещится ей всякая
чертовщина».
«Вот именно!» – мысленно согласился я
с такой интерпретацией.
– А я не тронулась. Я их
по-настоящему видела, вот так, как тебя сейчас.
Я молчал, ожидая пояснений.
– Чужаки приходят по ночам, –
повторила она. – Дверь у меня закрыта, но они все равно как-то
просачиваются. Потом обездвиживают меня уколом и ставят надо мной
свои жуткие опыты.
– Какие еще опыты? – вырвалось у
меня.
– Жуткие и очень болезненные, –
туманно ответила Ксюха. – В такие моменты мне хочется кричать от
боли, но я не могу издать и звука. Иногда я даже теряю сознание от
этих пыток. А утром просыпаюсь как ни в чем не бывало.
«Вот это жесть!» – вздрогнув, подумал
я.
Когда я лежал в психушке, повидал
сумасшедших всех мастей. Кто-то из них получал сигналы из космоса;
кто-то до смерти боялся микробов и скоблил себя мочалкой, пока не
сойдет кожа; другие могли днями напролет неподвижно сидеть,
уставившись в стену. А были и те, которые наотрез отказывались
посещать туалет, так как все толчки, по их словам, заминированы
террористами. Несмотря на все чудачества, большинство этих ребят
были вполне себе безобидными, но им требовалось должное лечение. А
наша Ксюха наотрез отказывалась пить таблетки, прописанные Мирой,
или побеседовать с капелланом, который выполнял еще и функции
психолога. И не было на нее никакой управы. И уволить ее не могли
из-за невозможности заменить столь ценного сотрудника.
А ведь с такими вещами не шутят! Ведь
то, что я сегодня услышал, – это уже не звоночек, это натурально
колокольный звон. Сегодня к ней чужаки в гости шастают, а дальше
что? Какой-нибудь гребаный йети, контролируемый клоунами-убийцами
из ада, отдаст ей приказ порешить всех нас к чертовой бабушке? А на
двери оружейки такой замок, что ногтем открыть можно! Заходи, бери
что хочешь!
Из раздумий меня вырвал Ксюхин
голос:
– Ты меня вообще слушаешь?
– А? Что?.. Да-да, слушаю, –
спохватился я.
– Не слушаешь, – она посмотрела на
меня с таким укором, что мне стало стыдно.