– Явка обязательна.
– Делать мне больше нечего, как
поповские сказки слушать, – фыркнул Сапог.
– Явка обязательна, – повторил
Комендант.
Сапог сложил руки на груди и сплюнул
на землю:
– А то что?
– Удавлю, – сказал, как отрезал,
Комендант.
Сапог было открыл рот, чтобы сказать
еще одну глупость, но благоразумно передумал.
Отец Никон, взволнованный тем, что в
кои-то веки ему удалось собрать под одной крышей всю свою паству,
вложил душу и сердце в эту коротенькую службу. Хотя вряд ли кто-то
из присутствующих слушал его слова. Все мы были погружены в себя.
Кто о чем думал, догадаться нетрудно.
Гуччи очень хотел приложится к своей
фляжке. Арчил прикидывал меню праздничного ужина, которым он будет
угощать наших гостей. Ксюха вела тихий диалог со своими внутренними
демонами. Сапог про себя крыл матом Коменданта, а заодно и всех
остальных. Комендант редактировал блок походных острот и делал
пометки в личных делах своих подчиненных. А вот Циклопа на службе
не было. Мы не решились пригласить его, опасаясь за душевное
здоровье Ксюхи. Неизвестно, какой фортель она могла выкинуть при
виде одноглазого мутанта, а отъезд был уже на носу.
А о чем думал я? Даю подсказку – не о
еде. Правильно – о дамочках! О, сколько у меня их было! Стройных,
полненьких, молодых и в возрасте, блондинок и брюнеток, чернобровых
и лишенных бровей. Была даже одна монашка… Думать о таких вещах в
Божьем доме, мягко говоря, неприлично, но я ничего не мог с собой
поделать. Похотливые мысли так и лезли мне в голову. И не было от
них спасу.
А что за мысли роились в чернявой
головке Миры? Поди пойми. Эта девушка для меня по-прежнему
оставалась загадкой. Маленькая и худенькая, с короткой стрижкой под
мальчика и теплыми глазами косули, она представлялась мне юнгой, по
ошибке попавшим на пиратскую шхуну. Информацию о себе Мира держала
в строгом секрете, а всплывших за те годы, что мы ее знали, фактов
биографии едва бы хватило на некролог. Полное имя – Альмира
Аль-Захра Фатхи. Работала врачом-терапевтом в дорогой частной
клинике на Ио. За проявленную халатность, повлекшую смерть
пациента, лишилась лицензии. Единственная вакансия, которую ей
смогли предложить, учитывая все обстоятельства, – фельдшер на
Сиротке.
Мира выглядела как типичная «серая
мышка», которую не замечали и о которой тут же забывали, стоило ей
покинуть комнату. При этом она была прекрасным специалистом, не
только искусно накладывавшим швы и мастерски удалявшим зубы, но и
всегда имевшим в запасе доброе слово и обладавшим просто
фантастическим запасом терпения. И я знал об этом не понаслышке.
Стройная, миниатюрная и молчаливая девушка стала моим верным
соратником в борьбе с пагубной привычкой, переросшей в
зависимость.