– Хватит с меня нежностей! – крикнула Хоуп, напрягшись словно струна.
– Ну и характер, а? – сказала мамина сестра Катриона и добавила громким трагическим шепотом: – Тебе теперь придется внимательно следить за ней и за собой, потому что это – наследственное. Теперь этот груз над всеми нами.
И хотя мама умерла, я чувствовала, что даже в том, что в семье оказался рак, та пыталась обвинить свою сестру.
Я не хотела брать на похороны Хоуп, но отец и Брендан настаивали, что она должна пойти с нами. Кевин же заявил, что его мнение все равно никого не интересует, и таким образом отвертелся от ответа. Так что я осталась в меньшинстве. И я была уверена, что мама была бы на моей стороне.
– Она что, тебе сама об этом сказала? – грубо спросил отец.
– Нет.
Это был один из тех вопросов, который следовало с ней обсудить. Так глупо. У нас оставалась масса времени для разговоров, но мы ни разу не обсудили, чего бы она хотела или не хотела для своих похорон.
– Ну и все, – отрезал отец.
Хоуп держалась хорошо. Она медленно покачивалась в такт музыке – органист играл какую-то вольную обработку песни «I have a dream» группы «ABBA», пока мы заходили в зал. Она стояла между мной и отцом, пока мы пели любимый мамин церковный гимн. Потом мы все воздали хвалу Господу, и Хоуп вторила молитве. Отец тем временем поглядывал на меня, словно говоря: «Я знал, все будет нормально!»
Я думаю, Хоуп даже не замечала присутствие гроба, пока Брендан не поднялся, чтобы прочесть свое стихотворение. Сейчас я жалею, что ни я, ни Кевин не остановили его тогда. Пожалуй, мы с ним были оба так шокированы тем, что Брендан вообще умеет слагать рифмы, так что мысль посмотреть стихотворение заранее даже не посетила нас. И еще нам, наверное, было обоим стыдно, что мы сами не додумались написать в мамину честь стихи.
Если открыть местную газету на странице некрологов, можно понять, что часто набор слов и рифм вообще не несет смысла или их смысл понятен только автору строк. В стихах Брендана рифма была такая:
Ты нам готовила рагу,
Теперь же ты лежишь в гробу.
Рифма привлекла внимание Хоуп.
– В гробу? – повторила она, и голос ее зазвенел в тишине.
– Тссс! – прошипел папа.
– Три, мама что, в гробу?
– Хоуп, пожалуйста, сиди тихо, мы в церкви.
Раньше, когда это говорила мама, Хоуп моментально успокаивалась, но моему голосу, видимо, не хватало убедительности.