* * *
Муха только что
ползающая по тетрадке, прямо у меня под носом вдруг взорвалась с
оглушительным щелчком, словно микроскопическая свето-шумовая
граната, на несколько секунд я оглох и ослеп и только ошалело
крутил головой.
– Ворон
считаешь, Полозов? – ехидный тон Беллы не предвещал ничего
хорошего. – Я для кого тут распинаюсь? Запомните все, невнимание к
моим словам, означает неуважение лично ко мне, а это не остается
безнаказанным. Всем понятно? Не слышу?
Нестройное
согласное мычание было ей ответом.
– Отлично, –
сказала Белла, и села за письменный стол. –
В таком случае
приступаем к занятиям… вернее к подготовке к занятиям, – она
открыла верхний ящик стола и один за другим достала из него три
круглые штуковины. – Это амулеты гармонии. Выполнены в виде
браслетов. Носить полагается на левой руке. Всегда, пока вы здесь.
Снимать запрещено! Теперь… – она опять полезла в стол, на этот раз
в тумбочку и извлекла оттуда большую бутыль темного стекла. – Это
мы будем пить два раза в день, утром и вечером, до еды.
Сперва это
покажется горьким и даже очень горьким, но со временем привыкнете.
Вы будете меняться, и ваши вкусы будут меняться вместе с вами. Ну,
и наконец, последнее на текущий момент, – на стол легли три
цилиндрических футляра, коричневые, совершенно одинаковые с виду. –
Здесь свитки. На них записаны мантры. Их будете читать в течение
дня. Дальнейший порядок действий таков. Пьем эликсир – вот по
такому стаканчику. Одеваем браслеты и уже не снимаем. Затем,
разбираем футляры со свитками, уединяемся с ними по комнатам и
читаем по два часа утром и вечером, сперва про себя, потом вслух,
при этом подробно записываем все, что покажется необычным из того,
что с вами будет происходить.
После упражнений
контроль усвоенного. В середине дня спортивные занятия, которые с
вами будет проводить коллега Намтал. Питаться будете три раза в
день. Подъем в восемь, отбой в одиннадцать. Вопросы?
– А личное время
будет? – поинтересовался Леха.
– Будет, –
кивнула Беллона, – во время сна.
* * *
Маслянистая
темная жидкость, которую Белла назвала эликсиром, оказалась не
просто горькой. Это было олицетворение горечи – полынь, хинин и
осиновая кора в одном флаконе. Кроме того, она еще и жглась, словно
была настояна на килограмме перца. Белла разлила ее в три
одинаковых мензурки и велела нам выпить одновременно. Она с
интересом наблюдала, как мы краснеем, пучим глаза и дергаем
кадыками.