Больше Кирилл его расспрашивать не стал, видя, как обычно
веселый Вадик резко погрузился в мрачняк. Быт Института явно
открывался ему с новой стороны. Не то ли это самое, о чем говорил
Николай Всеволодович? Его телефон и адрес лежали у Кирилла в самой
дальней папке в мобильнике, но набирать их он не решался, да и
случая не было. За пределы капсулы их пока не выпускали.
Может быть, как-то связаться с ним? Рассказать, что людей тут
принуждают к… чему? Он ведь пока не знает ничего конкретного. Нужно
понять, что же за всем этим скрывается.
Он только сейчас окончательно осознал, что ввязался в игру,
правил которой не понимает, а ставки в ней, похоже, невероятно
высоки. И нет никого, кто мог бы дать толковый совет. Значит,
придется разбираться самому, а пока играть на свой страх и
риск.
Вечером того же дня Кирилл с Соней сидели в комнате Артема и
играли с ним и его молчаливым парнем по кличке Шифер – тем самым,
что некогда последним въехал в кампус – в притащенную Артемом
сложную настолку, для которой потребовалось сперва часа полтора
разбираться в правилах. Сам Кирилл настолки не особенно любил, но
это была для него – да и для всей компании – возможность хоть
немного прочистить мозги после бесконечной зубрежки, и столь же
изматывающих походов в Лабиринт.
Чтобы было куда положить широкое картонное поле, пришлось
сдвинуть две кровати и усесться на них в круг. Соня устроилась
возле Кирилла, достала шоколадку, предложила ему, он отломил
небольшой кусок.
Договорились об учебе не вспоминать, и первый час это правило
соблюдалось. Но затем Соня, все же не выдержала и пожаловалась на
то, какой бред, по ее мнению, все эти погружения в лабиринт, и
неужели нельзя было как-то сделать так, чтобы программа просто
работала и все? Ну, там, компилятор какой-то?
Артем невозмутимо вычел у нее пять победных очков, о чем все
были заранее предупреждены, а затем продолжил.
– Я вообще считаю, что без этого всего можно обойтись. Там есть
некоторые методы хитрые… я хочу их на днях показать Роману, а если
он ничего дельного не посоветует, то Альфреду Эрнестовичу.
– То есть, чтобы кодить без этих гребанных спецсимволов?
– Ну… чисто гипотетически…
– Тебе тогда памятник надо будет поставить, – ответила она. –
Золотой. А то иначе нам, по ходу, всем надо синюю таблетку
брать.