Наконец, Кирилл нашел то, что искал. «Копье». Программа,
направляющая в цель снаряд, состоящий из инкапсулированного
пространства. Такое им строго-настрого запрещали применять в
тренажерке – только на Арене, куда их не пускали.
“labstart”
Он снова в Лабиринте и снова бежит со всех ног, задыхаясь и
ожидая в любую секунду, как земля уйдет из-под ног, и за ней
последует отчаянная адская боль.
Он не знал, что произошло в прошлый раз, почему программа
сработала не так, как задумано? Может быть, был какой-то баг в
самой программе? Но это был код, который он сдавал в качестве
самостоятельной работы, он прошел автоматический тест. Какой-то
хитрый баг, который не повлиял на тестирование? Некогда думать,
нужно бежать, бежать.
Удар был мощным, так что сперва окружающая тьма взорвалась
ослепительной вспышкой. Это он на полном ходу влетел в стену, и как
только не потерял сознание – непонятно. Возможно, в Лабиринте
вообще нельзя потерять сознание.
Кирилл рухнул на пол, ободрав теперь еще и локти, хотя боль в
них была ничем в сравнении с тем, что творилось с его головой –
казалось, она раскалывалась на куски.
Но это было не зря. Бессистемно шаря по стенам дрожащими руками,
Кирилл почувствовал трещину в камне. Он ухватился за нее, ногти
неприятно заскребли по неровной поверхности, отколупали небольшой
кусок расслоившегося камня, и из-под него брызнул кровавый свет,
источаемый вырубленными в стене символами, расположенными в виде
слегка неправильного пятиугольника.
И снова голос. Теперь Кирилл, казалось, понимал его лучше. Это
было словно во сне, когда некто говорит тебе, и слов не разобрать,
но ты улавливаешь нечто, находящееся по ту сторону слов. Нечто
более древнее, чем слова.
«Всему приходит конец… Завершение – новое начало… Из углей
разгорается пламя… Из пепла вырастают деревья…»
Или, может быть, это просто гудела разбитая голова? Он протянул
руку, и символы разгорелись ярче. Он так и сидел, касаясь их
ладонью, до тех пор, пока время в Лабиринте не истекло.
Кирилл даже не понял, как именно это произошло. Едва в глаза
снова ударил неяркий свет, пробивавшийся сквозь осенние тучи, как
тут же раздался оглушительный взрыв, едва не выбивший его
барабанные перепонки, а секунду спустя он обнаружил себя лежащим на
мокрой траве с гудящей головой и соленым привкусом крови во
рту.