– Худое тут место, – скривился Онуфрий. – Песок до болотина.
– Глянь на том берегу. Но чтобы острог подле устья Зеи стоял!
Место больно важное. Вот… Поставишь остроги и собирай ясак
исправно. Объясачивай новые племена, приводи их к шерти…
– Маловато людей на про всё это, господин мой, – развел руками
свежеиспеченый приказной.
– А помогу тебе в той беде, – хитро прищурился Зиновьев. – Со
мною, окромя стрельцов, 180 служилых. Оставлю их у тебя годовщиками
– до 163 года они при тебе служить станут. Ну как? Выручил? Столько
рук умелых, столько сабель вострых да пищалей снаряженных!
– Выручил, Дмитрий Иванович, – поклонился Кузнец, привстав.
– Плохо ты кланяешься, Онушка, – нахмурился московский гость. –
Вроде и низко, а будто кость обсосанную с миски кидаешь… Ладнова,
мне твоих костей недолго едать. Второе! И дело это тоже Ярофейке
поручено было, а он, подлец, не сполнил! Тренька, ты ведь должен
был идти в земли богдойцев послом и убедить их хана замириться и
давать ясак государю.
Чечигин, который было расслабился от долгого чужого разговора,
резко вскочил и принялся мять шапку руками.
– Так, господине…
– А почто не ходил? – Третьяк опустил глаза и молчал.
– Да как же идти, Дмитрий Иванович! – влез Кузнец. – С прошлой
зимы они на нас войною ходят. И воев у богдойского хана, говорят,
тыщи. Ентими тыщами Шамшакан ихней уже Никанскую землю почти под
руку взял. А та Никанская земля – это сорок городов, а людей тамо
тьма. Ну, как таких объясачить?
– Ну, хорошо. Почему посол тут на дощаниках валяется, а не к
хану на поклон идет?
– Война ж, – поник Онуфрий. – До богдойцев по Шунгал-реке дойти
можно, но тамо дючеры живут. Они богдойцев родичи. В лицо нам низко
кланяются, а спину покажешь – стрелу враз засадят. Не пройдет тамо
посольство. Только с войском…
– Вот войну с богдойцами прекратить и надо! – стукнул дворянин
кулаком по столу. – Передать их хану, что русский царь-батюшка
могуч, что держава его велика. Что желает он мира и торговли.
Ясно?!
– Ясно, – спокойно ответил Чечигин. Он, кажись, уже принял
судьбу.
– Тогда соберешь воев надежных пяток – и двинешь на Шунгал-реку.
Грамоты нужные и дары хану я тебе дам.
Зиновьев повернулся к своим писчикам, отдавая распоряжения.
– Тренька, возьмешь с собой Протаса, – жарко зашептал Чечигину
Кузнец. – Он лучшей всех тропы тайные находит… Только с чертьми
теми не рискуй – жарко станет, сразу на Амур возвращайтесь…