– Слышал, – пробубнил туземец.
– А дорогу к ним найти сможешь?
– Люди подскажут…
– В нашем лагере есть пленница, – новый спонтанный план начал
захватывать Санькину голову. – Она – дочь князьца Галинги из рода
Чохар. Я собираюсь выкрасть ее. Мне нужно, чтобы ты отвез девушку к
отцу. Уверен, он щедро одарит тебя. И, наверное, с радостью примет
к себе.
Дурной пытливо посмотрел на подростка.
– Справишься?
Даур фыркнул.
– А ты чего хочешь? Чтоб я потом выкуп привез? – он даже
улыбнулся, решив, что лоча совсем глупый: выкуп вперед надо
давать.
– Нет. Выкупа не хочу.
– А чего хочешь?
– Ничего. Я прошу тебя помочь вернуть пленницу отцу – что тут
непонятного?
– А тебе какая корысть? – уже по-иному озлобился звереныш; что
за дурной и непонятливый лоча!
– Мне? – Санька задумался. – Просто это неправильно.
Потом еще подумал.
– Я хочу отомстить злому Хабаре за обиды. Теперь понятно?
Сможешь помочь? Тебе большие выгоды будут.
Даур, уже полностью освобожденный, кивнул.
– Когда?
– Вот не знаю точно, – потер заросший жиденькой бороденкой
подбородок Известь. – В ближайшие ночи. Приходи на это место каждый
раз после полуночи. Я приведу пленницу.
И затем добавил некстати:
– Меня зовут Сашко Дурной.
– Аратан, – серьезно ответил мелкий даур, и Санька внезапно
рассмеялся: «аратан» означало «дикий зверь».
– Возьми копье, Аратан! Скажу, что ты его украл. Пусть это будет
залогом нашей сделки.
Туземец растворился в кустах, а Дурной поспешил к
бесчувственному Гераське, на ходу отрывая край подола рубахи.
Санька даже не знал, приходил ли даур на условленное место все
минувшие ночи. Может быть, уже плюнул и ушел искать для мести новых
лочи – теперь у него для этого есть хорошее копье.
За копье-то им в лагере особо влетело: не пальма местная, а
крепкое боевое, с втульчатым наконечником. Казаки подняли
молокососов на смех, что те не смогли противостоять одному
нехристю. Уж как Гераська не живописал, насколько даур был
«вогромен» да «шустр» – а поиздеваться над молодыми неудачниками
сбежались все бездельники в зоне видимости. Но Санька не
расстраивался: Гераська ранен не сильно, только кусок скальпа
держался на одной повязке, да сотряс приличный. Зато теперь молодой
казак был убежден, что Дурной спас ему жизнь и во всем за своего
спасителя заступался.
Начавшаяся кутерьма с арестом, борододранием и мордобитием
Хабарова даже Саньку, ко всему информационно готового, выбила из
колеи. Лагерь гудел ульем, все не понимали: а что же теперь будет?
И, как-то непроизвольно мысли о приближающемся побеге… потускнели,
что ли. Невольно душа переживала за землепроходцев, звезда которых
плавно преодолела зенит и начала свой путь под откос… Где в конце
ее переедет локомотив. А они ведь это не знают даже! Только нутром
чувствуют.