Крадучись, выбрались они на нос лодки и засели среди корзин.
Санька обул девушку в краденые сапоги. Каждое касание лодыжки
даурской княжны било его новым разрядом тока, и хотелось затянуть
этот момент на часы… Сапоги оказались слишком велики: пришлось
обматывать голенища шнурками. В довершение нахлобучил колпак на
голову.
– Будешь идти за мной и покачиваться.
– Зачем? – изумилась беглянка.
– Надо, – смутился Санька.
Они прошли без проблем. Чакилган покачивалась крайне натурально,
потому как в плену от ходьбы отвыкла. Один раз какой-то страж их
окликнул, но он узнал Дурнова, и тот признался, что водил Гераську
до реки: у того от удара голова кружится.
– Ну да, от удара, – гыгыкнул сторож.
И вот они в кустах. Санька тут же велел ускориться. Звезды
говорили, что уже давно за полночь, а им еще идти и идти. Да и
ночью дорогу хрен найдешь! Хорошо, хоть, речку, даже такую
махонькую, как Бурхановка слышно издалека. А где же выворотень?
Они вышли к ручью явно в другом месте.
– Аааа, некогда искать! – Санька прыгнул в воду. – Давай на
закорки.
Молчаливая Чакилган, ни мгновения не сомневаясь, запрыгнула на
парня, и доверчиво прижалась к нему.
«Да что же это!» – постарался унять Санька разбушевавшееся
сердце и пошел по воде. Погрузился ниже пояса, так что намокли
оба.
– Вроде то место, – растерянно бормотал Дурной, оглядываясь на,
наконец-то, найденной тропке. – Или нет?
– Я тут! – из-за дерева выскользнул Аратан с копьем. – Столько
ночей ждал, когда ты всех лоча приведешь меня ловить… А это и,
правда, пленница.
– Вот, Чакилган, – севшим голосом начал беглец. – Это храбрый
воин Аратан. Он поклялся, что отведет тебя к отцу… – слова, еще и
чужие, подбирались с огромным трудом. – Ты будешь дома.
– А ты? – девушка распахнула свои огромные глаза… в которых был
не вопрос, а просьба.
И больше всего на свете сейчас он хотел исполнить ее! Быть с
ней! Быть рядом! Таскаться по этим буреломам, носить ее на своей
спине, заботиться и защищать… чтобы только видеть ее глаза.
Чувствовать пламя ее ладони на груди.
…Только сзади оставались люди. Так уж вышло исторически – его
люди. И у них очень скоро начнутся проблемы. Бежать сейчас? У него
во дворе так не делали.
– Мне нужно остаться, Чакилган. Это мой род.
Девушка кивнула. Она понимает. Но руки беглянки безвольно
повисли вдоль тела.