– Торговать на Амур пришел? – атаман с сомнением оглядывал
кожаные обноски найденыша.
– Не я, а отец, – уточнил Санька. – Он в Иркутском остроге
услыхал о богатой реке Шилке и пошел сюда торговать.
Он очень гордился тем, что догадался вставить в легенду именно
Шилку. Это на севере, в Якутске знали про реку Амур. А на западе,
на Байкале слышали только о Шилке-Шилкаре. И мало кто знал, что это
одна и та же река.
– Давно ль пошел? – кривясь от слов парня, сухо уточнил
Хабаров.
– Точно не помню уже, лет десять назад.
– Еще до Пояркова, – зашептались казаки, но командир на них
быстро шикнул.
– На нас в том же году напали какие-то разбойники. Почти всех
перебили, а я сбежал. Совсем мальцом был, но меня местное племя
подобрало, выкормило, вырастило. Я с тех пор русских не встречал.
До этого дня…
Хабаров подошел к Саньке вплотную и стал сверлить его
взглядом.
– Сам-то крещеный? – грозно и с подозрением спросил он.
«Прости меня, дедушка Ленин» – вздохнул Санька и со всей
возможной истовостью часто-часто закивал. Здесь православная
принадлежность намного важнее национальной. То, что ты русский,
мало значит, главное: в правильного бога верить и верить в него
тоже правильно. Более того, к русскому, в другую веру ушедшему,
относиться будут гораздо хуже, чем к простому инородцу.
– Да, Ерофей Павлович! Конечно, крещеный! Только за эти годы все
молитвы почти позабыл, – покаянно добавил беглец, в душе радуясь,
что придуманная легенда и это объясняет.
В действительности, в голове бывшего пионера из всего
церковнославянского имелось только «паки, паки, иже херувимы». Но и
эту цитату из «Ивана Васильевича», наверное, вслух говорить не
стоило.
– Да ты и речь родную запамятовал, – скривился Хабаров. – Откуда
сам-то?
– Родился в Твери, – охотно выдал заготовку Санька, решивший,
что раз один тверской купец до Индии добрался, то другой и до Амура
сможет. – Но оттуда отец меня еще дитем вывез. Так, по Сибири и
ездили, торговали помаленьку, а потом на Шилку пошли…
– Братья, сестры есть?
– Нет, – парень решил семью реальную за образец взять, чтобы на
лишней лжи не попасться.
– Как так? Мать, штоль, померла?
«Получается, померла» – вдруг резко загрустил Санька и молча
кивнул.
– Ну, вот что сирота, – покряхтел Хабаров. – Не бросать же
тебя... Покуда покоштуешь при войске, чай, не объешь. А коли польза
от тебя прибудет, то и на службу поверстаем.