«Завхоз» Петриловский уже отпер двери, вынес на свет доску, на
которой разложил разбухшую от сырости ясачную книгу, чернильницу,
заточенные перья. И начал степенно принимать ясак.
– От князьца Тимчи – двадцать и семь соболей! – Дурной быстро
перекидывал связку к складу, но Артемий не только пересчитывал, но
и осматривал каждую шкурку. Соболь с дыркой, даже зимний, мог в
цене и вполовину упасть. Только после этого важно кивал Саньке,
сволачивай, мол, и выводил в книге «К» и «З».
– От князца Пози – один сорок без трех соболей! Токма эта
рухлядь помельче и похужее.
– От князьца Туругея – двенадцать соболей и две черные лисы!
– От князьца Эрдирара (это не гиляк, а тунгус) – двадцать и один
соболь, да шуба соболья, а в ей шестнадцать пластин!..
Дурной, не оставивший надежды разобраться в скорописи XVII века,
долгие минуты ожидания с мехами впустую не тратил, а глядел, какие
вензеля выводит «завхоз». А кроме того, мозг его совершенно
механически суммировал складывал соболей.
– Артемий, – не удержался он, чтобы похвастаться своим маленьким
успехом. – Кажется, ты внизу ошибся. Соболей-то всего 166. Это ведь
«рцы», «кси» и «зело»? А ты, видать, по ошибке по итогу вместо
«кси» поставил «како».
Петриловский быстро пришел в себя, но на миг все-таки зацепенел
и лицом потемнел.
– А ты почто зенки свои раззявил?! – взъярился племянник
Хабарова; прям по-настоящему взъярился. – Про тебя та книга,
штоль?! А ну, пошел отсюда, найденыш!
Санька кинул соболей на грязный снег, развернулся и пошел. С
виду гордо, но, на самом деле, прикусив губу. Это он маху дал,
конечно! Петриловский явно прикарманил 40 соболей, не исключено,
что при полной осведомленности своего дяди. А он, Дурной, взял и
озвучил это. При всех.
«А ведь и Панфилов тоже не весь ясак довез, – вздохнул он. –
Интересно, сколько соболей осели в котомках его людей? Усушка и
утруска… Нда, века идут – ничего не меняется».
Он шел к аманатской избе. Сегодня его черед кормить заложников,
так чего бы не прямо сейчас? Взял котел с варевом, плошек – и
двинул.
В землянке заложников было темно и смрадно. Раздав жратву,
Санька подсел к Мазейке и, решив уже не кружить вокруг да около,
пошел в лобовую атаку.
– Ты знаешь Чалганку? Она тоже аманатка, но держат ее
отдельно.
– Кто? Чакилган? Ее имя Чакилган.