- Есть!!! – внезапно заорал Пажопье заглушая клацнувшую дужку
замка. – Ваша милость, получилось!
Константин подошел и заглянул в распахнутый сундучок. Тот был
полон металлических пластинок с закругленными краями, с буковками,
расположенными в пять строк, и продетыми в маленькие дырочки
тонкими цепочками.
- И что это? – спросил он как бы сам себя.
- Разрешите, я посмотрю… - Пендаль схватил пригоршню пластинок и
стал читать.
- Маквилин. Джон П. Цифры… Римские буквы. Иллюминат… Так,
второй. Смоут. Ронни Ф. Цифры… Арабские и римские… Фансигар…
Третий… Линквуд. Грегор С. Цифры… Саентолог…
И в таком духе прочие жетоны.
Батюшка, кончивший обряд, подошел, взял один из жетонов,
всмотрелся… Глаза его расширились, он отбросил от себя пластинку,
как нечто непередаваемо гадкое, и возможно, ядовитое.
- Это мерзость! Мерзость пред ликом Господа! Спрячьте! Закройте,
и более не прикасайтесь!
- Что это, отче? – тихо спросил рыцарь.
- Жетоны Призыва продавших свои бессмертные души. Я слышал о
таких, от Кондратия и слышал. Они теперь навеки прокляты, страдают
и корчатся в преисподней, желая лишь одного – выбраться и отмстить
всем живым за свой же проступок! Сектанты! – последнее слово
Ставросий прямо выплюнул. – И эти вот жетоны – для того чтобы
призвать проклятых в наш мир нужны! Они уже не люди. Они сами уже
почти демоны. Лучше всего уничтожить эту… эту… гниль. Но тут я не
смогу. Нужно нести на святую землю, и там помолясь, захоронить.
Тогда эти ироды точно из пекла не выберутся. Вот что. Оставлять это
здесь опасно, мало ли кто найдет. Забираем с собой.
Спорить с ним никто не стал. Религия сказала – надо, рыцарство
ответило – есть. А слуг и колобков вообще не спрашивают.
- Сюда мы еще, Господь сподобит, наведаемся… - сказал Ставросий.
– Тело нужно забрать, перезахоронить. Да и вообще… Очистить.
И полез следом за крестоносцем, уже нырнувшим в зев очищенного
от трупа провала.
За священником прыгнул Фофан.
А Пендаль задержался ровно настолько, чтобы найти отброшенный
батюшкой жетон и снять с тела незадачливого крестьянина
чудо-пояс.
…
Девушки аукались и перекликались.
Лукошки почти полные грибов и туески, набитые ягодами, намекали
на скорое возвращение домой. Да и день подходил к полудню, а значит
пора. Дома, в деревне, нужно помогать матерям и старшим сестрам,
дел у крестьян и крестьянок летом - полно.