– Ба, – заорал
оттуда, – а чьи тут копыта лакированные? У нас гости? – и возник на
пороге кухни, растрепанный и лохматый, живее всех живых. Несколько
секунд недоуменно таращился на меня. Я встал и сделал шаг ему
навстречу.
– Привет,
Геша!
– Фелька, ты? –
недоумение в его глазах сменилось радостью и через секунду мы уже
тискали друг друга в объятиях.
* * *
Через пятнадцать
минут мы сидели с ним в сквере возле Любы Громовой, глазели на,
шастающих туда-сюда, легко одетых девушек и решали сложную
логическую задачу. Встречу старых друзей необходимо было отметить,
а всей наличности у меня оставалось семьдесят копеек, а у Генки и
вовсе полтинник. Этого хватило бы максимум на поллитровку бормотухи
с плавленым сырком, что сами понимаете, для такого выдающегося
повода не канает.
Один за другим
были отвергнуты следующие варианты обогащения: занять – мне,
понятное дело не у кого, а Генка уже и так всем своим знакомым был
должен; упасть кому-нибудь на хвост – та же причина; сдать
стеклотару – суеты много, а выхлопа на копейку.
Отец бы,
конечно, денег дал, – рассуждал Генка, – но он в больнице, а у
бабки внучек только вчера выцыганил пятерку и, зная ее бережливый
характер, ближайшие несколько дней подкатывать к ней уже не имело
смысла. Да я и сам не хотел этого делать по этическим
соображениям.
Оставалось
только продать, что-нибудь ненужное. Генка предложил сдать книги в
«Букинист», отец-архитектор собрал довольно-таки неплохую
библиотеку. Например, четырехтомник Даля – за него четвертной, не
меньше, можно выручить.
– Нет, – твердо
возразил я, – мародерства не допущу, есть у меня идея
получше!
И сунул ему под
нос свой липовый «Ориент».
– Хорошие котлы!
– одобрительно поцокал языком Геша, – у нашего каплея такие были.
Не жалко разве?
– С вещами надо
расставаться легко. Не знаешь, кому можно толкнуть?
Генка на
несколько секунд задумался.
– Есть тут один
тип… Только мутный он, нормальную цену не даст.
– Пошли! –
решительно махнул я рукой.
* * *
На стеклянных
дверях ресторана «Лесная сказка» при гостинице «Золотая долина»,
расположенной прямо напротив вокзала, висела табличка: «Свободных
мест нет». Генка постучал в стекло костяшками пальцев. К нам не
спеша приблизился швейцар, толстый, высокомерный и значительный,
как кастрированный кот.
– Во, бля, –
сказал мне Генка, – глянь, плывет как важно, словно не швейцар, а
целый адмирал.