– Вот видишь, – многозначительно
заметил Будяк, – даже песня со мной согласна. Эх, Лида.
Негоже так изгаляться над человеком!
Язашипела,
вырываясь.
– Лида, – вздохнул Будяк и выпустил
меня из захвата, так, что я от неожиданностичуть
опять не упала, – послушай меня, Лида.Я так и не
понял, на что ты так обиделась. Но в любом случае, виноват я.
Извини! Я, очевидно, виноват перед тобой во всём. Хотя это ещё
какпосмотреть. Мы же с тобой не муж и жена. И не
жених и невеста. Ты мне ничего не обещала. И я тебе тоже. Но вот
так получилось. Глупо. И неправильно. Мне неловко, что ты всё это
увидела. Но ты сама тоже виновата. Могла же выйти тихо и сделать
вид, что ничего не видела. Без всех этих разоблачений. Мудрые
женщины именно так и поступают. И было бы у нас с тобой в
дальнейшем всё хорошо.
Я скрипнула зубами от злости, но
промолчала.
– Пойми, Лида, я – мужчина. Я –
человек. И ничто человеческое мне не чуждо, – продолжал Будяк, а
меня аж затрясло от злости, так, что я уже мало что
соображала.
И в этот моментна освещённой от фонаря
дорожке показался какой-то мужик. Он целенаправленно шел к нам в
подъезд. Увидев нас с Будяком, он остановился и начал подслеповато
присматриваться.
На меня падал свет из кухонного окна
соседки Натальи. Будяк же оставался в тени.
– Горшкова? – вдруг спросил мужик,
голос его был напряженным.
– Да, – ответила я удивлённо. – А вы
кто?
– Ты что там моей жене наговорила на
меня, дрянь такая? – вместо ответа зло рявкнул мужик, – теперь она
со мной разводиться хочет!
–
Слышь, мурло, я тебе сейчас чайник разобью, если ты в таком тоне
ещё хоть слово вякнешь! – рыкнул Будяк и злой мужик моментально
сдулся и перестал казаться злым. Скорее донельзя расстроенным и
слегка потерянным.
–
Да я что, я же ничего… – заблеял он, голос был какой-то
дребезжащий, и мне стало противно.
–
Что случилось? – спросила я, – какой жене и что я рассказала? Вы
вообще кто?
–
Смирнов, – глухо ответил мужик и закрыл лицо руками, – Гена Смирнов
я. Зойка – это жена моя. Укатила на курорты, нашла себе хахаля и
возвращаться не хочет…
–
Как же это… – только и смогла выдавить я.
–
Позвонила она мне сегодня, – издал мужик то ли всхлип, то ли вздох,
и подтянул линялые, вздутые на коленках, треники повыше, – сказала,
что разводиться со мной будет. А у нас трое детей, между прочим, и
старик-отец лежачий… а она там с хахалем на курортах… Посиротила
детей, сучка!