Я медленно раскрыл служебную записку и принялся читать. Как
оказалось, неделю назад наша троица совсем охренела и совершила
такую наглую аферу, что создавалось впечатление о том, что как
минимум Борзов был в курсе того, что дед арестован и никто в
ближайшее время не схватит их за яйца. записка шла за подписью
пятерых дам, которые ничего про деда не знали и решили забить
тревогу.
— Вы эту записку продублировали охране? — сухо спросил я.
— Да, конечно, чтобы не было так, будто мы хотим через голову
прыгнуть, — ответила Алёна.
— А кому именно из охранников шли ваши записки? — я вытащил
шарик и принялся вертеть его в руке.
— Зацепину и Ковалеву, это как раз те, которые за финансовые
преступления отвечают. — я медленно вставил шарик в ухо. Вопреки
моим ожиданиям он поместился довольно удобно, нигде не давил и не
пытался закатиться глубоко внутрь уха. Но я пока не спешил его
активировать, продолжая молча изучать Алёну. Почему-то на неё это
подействовало куда больше, чем, когда я орал, пытаясь её сломать. —
Константин Витальевич, ну почему вы молчите? Скажите мне
что-нибудь! — я удивленно приподнял бровь. Еще немного, и Алёна
бросится на меня и начнет трясти за грудки. Правда, я не совсем
понимал, что же она хочет от меня услышать.
— Что-нибудь, — сказал я, с удовольствием глядя на её
выразительное лицо. У Алёны все эмоции были на виду: страх сменился
решимость, которая в свою очередь переросла в гнев, а сейчас
проявилось удивление. С другой стороны, зачем ей уметь выражение
лица контролировать? Она же не в покер будет играть на все деньги
лабораторного комплекса, в конце концов.
— Что? — она мотнула головой, пытаясь сообразить, что я только
что произнес.
— Ты просила меня сказать «что-нибудь», я сказал, что опять не
так? — она вспыхнула и сжала кулачки.
— Вы надо мной издеваетесь? — прошипела Алёна, в этот момент
сильно напоминая взъерошенную кошечку.
— Немного, — признался я. — Этому невозможно противиться. И я
все еще продолжаю сомневаться в твоих умственных способностях,
несмотря на то, что ты умница.
— Я вас не понимаю, — Алёна закрыла лицо руками, и слегка
сгорбилась.
— Алёна Игоревна, ты могла просто сообщить обо всех непонятных и
вызывающих подозрение моментах своему дяде. Почему ты не поступила
так просто и логично? Зачем все эти политесы, особенно, когда стало
понятно, что они не работают?