Не далее чем вчера краем уха мне удалось услышать, как он
проникновенно увещевает усталого каменщика накладывать поменьше
похлебки:
- Нет, ну куда ты столько зачерпываешь-то? Не стыдно? До краев
уж наполнил! Имей совесть!
Каменщик, видимо уже привыкший к нудящему как комару Тезке, не
обращал на того внимания и спокойно продолжал накладывать похлебку
в тарелку.
Пришлось срочно вмешаться и, отведя Кориса в сторону, попенять
на излишнюю назойливость. Чтобы была сила в руках, надо есть до
отвала. Иначе беда. Толку от голодных рабочих немного. Тезка
повинился, пообещал исправиться, но заглянув в его плутовски
бегающие глаза, я ему не поверил. Стоило его отпустить, как он
опять умчался в сторону кухни. Не иначе как проверять, сколько
бедняга каменщик успел съесть. Плюнув, я обреченно махнул
рукой.
Рядом с входом в пещеру, впритык к нависшей над головами тыльной
скале, строился общинный дом. Длинный и приземистый, с толстыми
бревенчатыми стенами, с расчетом на то, что в его стенах придется
провести долгую и холодную зиму.
Обсудив с Древином план строения, мы решили поделить его на пять
частей. Первая часть для семейных будет разделена на небольшие
закутки, чтобы сложившиеся пары имели хоть какое-то уединение.
Вторая и третья части одинаковые по площади, для мужского и
женского населения. Срединная часть общая – для совместного приема
пищи и времяпрепровождения. И последнюю часть постройки мы отвели
под хозяйство – несколько кладовок для еды, кухня. Процесс
постройки несказанно облегчал тот факт, что не требовалось рыть яму
под фундамент. Площадку под дом лишь немного расчистили и
утрамбовали, перед тем как положить обрешетку из бревен. По краям
обрешетки вертикально вбили толстые бревна, которые послужат опорой
для крыши и основой для стен. По словам мастера Древина так строили
наши предки много веков назад. Сомневаться в его словах не
приходилось – я уже убедился, что если этот человек брался за дело,
то делал его на совесть. Постройка будет теплой и
надежной.
Рикар заикнулся было, что господину негоже без отдельного дома
или на худой конец комнаты, но я жестко пресек все поползновения
внести некоторые изменения в план постройки и Древину строго
наказал его не слушать. Я не видел ничего зазорного для себя в том,
чтобы жить рядом с людьми и на одинаковых для всех
условиях.