– Так. – Повелитель Холода откашлялся. Горло внезапно скрутило,
непонятный спазм мешал говорить. – Так… А ну-ка перескажи мне
дословно разговор Костаса с моим отцом.
– Какой разговор?
– Который состоялся здесь, в доме. Сразу после того, как ты
предал друга.
Эрберт дернулся, словно от удара:
– Я выполнял свой долг!
– Ладно, ладно. Это неважно. Просто перескажи мне разговор. –
Мюрр потер лоб. В голове мелькали обрывки воспоминаний, ему
казалось, что тогда прозвучало нечто очень важное.
– Костас сказал, что нельзя так обращаться с вами, какое бы
преступление вы не совершили…
Мюрр горько усмехнулся. Похоже, его единственное преступление в
том, что он родился.
– …признался, что учил вас, что дал вам имя…
– Стоп! Имя! Какое имя он мне дал?!
– Э… Вы выбирали имя вместе. Костас сказал, что иногда имена
дают по названию города или мира, где безымянный появился на свет,
но ваш мир называется Миррюэль, это слишком нежное имя для мужчины.
Вы сказали, что местных жителей зовут сюррами, что вам нравится это
слово – сюрр-р-р. В нем слышится зловещий рокот вулкана, грохот
камнепада и много чего еще грозного и предостерегающего. Тогда
Костас засмеялся и сказал, что название расы полуразумных ящеров не
годится в качестве имени будущему Богу. Но раз вам оно нравится…
Можно заменить букву «с» на «м». Получится имя – Мюрр – не менее
зловеще и предостерегающе… Господин, а что теперь будет со
мной?
– Что… – Повелитель Холода бесстрастно взглянул в лицо
предателя. – То, что ты заслуживаешь…
Несколько дней Мюрр прожил в доме один, а потом объявился
отец.
– Где Эрберт? – холодно спросил Проклятый.
– Его сожрали сюрры. Живьем, – в тон ему отозвался Мюрр.
Акар пристально глянул сыну в глаза, сканируя разум, но к своему
изумлению обнаружил лишь пустоту – словно перед ним стоял
новорожденный без единой мысли и воспоминания. Мюрр хорошо
подготовился к встрече, упрятав все до последней мысли в тайную
«кладовую». Таким способом он хотел уязвить отца, в некотором роде
бросить ему вызов, пытаясь хоть как-то отомстить за гибель
Костаса.
Акар снова и снова прочесывал разум сына в поисках упрятанной
«кладовой», но не находил. Нарастала досада, постепенно перерастая
в злость.
– Что ты такое устроил, поганец? – прошипел Проклятый.
– Ты о чем? – удивился Мюрр. Внешне он был сама невинность, но
Акар остро чувствовал его торжество и… насмешку.