Ксантина оттолкнула его:
– Нет! Он еще жив…
– Не может быть! Двадцать пять биений сердца! Он давно
мертв.
– Он выстоял! Он жив! – яростно прохрипела она. – Я чувствую
его!
Акар замер в растерянности. Ребенок жив! Дейв ощутил мгновенную
вспышку гордости – его сын, оказывается, небывало силен! Потом
спохватился и решительно склонился над Ксантиной. Нужно срочно
погасить огонь, иначе тот вот-вот убьет ее.
– Нет, – слабо прошептала Ксантина. Акар решительно отвел ее
ослабевшие руки в стороны и начал торопливо гасить заклинание.
Вскоре конвульсии перестали сотрясать тело амечи. Она лежала,
обессилев, пока дейв исцелял нанесенные заклинанием раны, и только
глухо стонала, когда боль становилась особенно нестерпимой.
Когда работа Акара была закончена, он лег рядом с Ксантиной,
прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы. Они лежали молча,
неподвижно, а между ними торжествующе стучало сердечко нерожденного
ребенка, который только что выиграл свою первую в жизни смертельную
схватку с огнем…
5
Девять месяцев спустя
Кстантина аккуратно выбралась из портала, придерживая обеими
руками огромный живот. Спину нестерпимо ломило, ноги отекли, а под
глазами залегли глубокие тени.
«Ну, что за насмешка судьбы, – думала она, – я, Богиня, переношу
беременность гораздо хуже большинства смертных женщин! Какая
несправедливость…»
Ксантина осеклась, почувствовав на себе пристальный взгляд, и
похолодела – в двух шагах от портала стоял… Ювис!
Верховный рассеянно покусывал травинку и обозревал пустынные
скалистые окрестности, скользя задумчивым взглядом по черным
провалам пещер, красноватым нагромождениям песчаника и серым
зарослям аланговых колючек. Потом взглянул на застывшую Ксантину и
выплюнул травинку, которая упала на красноватый камень и застыла
зеленым росчерком.
Богиня Весны смотрела на яркий зеленый стебелек, не в силах
оторвать взгляд. «И где он ее только раздобыл, эту травинку, –
мелькнула невольная мысль, – с собой что ли принес?.. О чем я
только думаю! – тут же спохватилась она. – Он здесь неспроста.
Неужели знает?!..» Страх обжигающим водопадом пробежал по телу,
вызывая немеющую пустоту в голове и слабость в ногах. Ксантина
покачнулась.
– Тебе плохо? – встревожился Ювис.
– Да, ноги не держат, – прошептала Богиня.
Тотчас возле нее оказалось удобное кресло. Верховный осторожно
усадил ее, а сам остался стоять, заложив руки за спину и
разглядывая то ли небо, то ли снежные шапки далеких гор.