И Сцил, и Айват сразу заметили в темном силуэте гостя некоторую
странность. Его фигура становилась то чуть выше, то немного ниже,
плечи раздавались вширь, а потом словно сжимались, или на спине
вдруг начинали едва заметно подрагивать крылья.
– Мир вашему дому, – приветливо поздоровался незваный гость. Его
голос оказался под стать внешности – вроде и мужской, но модуляции
менялись от баса до тенора, а иногда проскакивала рычащая
хрипота.
Сцил громко клацнул зубами от страха и едва не захлебнулся
водой, которую пил. Айват похлопал сына по спине, помогая
откашляться, и ответил незваному гостю со всей возможной
вежливостью:
– Благодарю, почтеннейший. Легка ли была твоя дорога?
«Да что ты можешь знать о моей дороге, червяк?» – презрительно
подумал Творец, а вслух ответил, продолжая играть роль простого
путника:
– В Медных горах нет легких дорог. Заплутал я, хозяин. Нельзя ли
немного передохнуть у твоего очага?
– Располагайся, уважаемый. Мой дом – твой дом, – произнес Айват
общепринятую формулу вежливости. – Садись за стол, поешь супа.
Выпей морса из лесных ягод. А ты, постреленок, марш отсюда. – Айват
легонько подтолкнул Сцила к занавеске, за которой стояла колыбель
Темьяна. – Не мозоль глаза нашему гостю… Как, кстати, тебя звать
прикажешь, уважаемый?
– Э-э-э… Расмур Норк, торговец, – выдал Творец первое, пришедшее
на ум имя.
Он прошел к столу, по-прежнему не снимая с головы капюшон. В тот
же миг по избе словно пронеслась бледная тень, еще больше затемняя
краски, размывая их, будто покрывая толстым слоем пыли стены, пол,
мебель, огонь в очаге и даже сам воздух.
Айват несколько раз удивленно сморгнул, еле удержался от желания
протереть глаза, чтобы убрать странную пелену и вернуть остроту
восприятия, а потом понял: дело не в его зрении, окружающие
предметы и в самом деле постепенно блекли, выцветали и темнели,
словно забытая в пыльной кладовке картина. Мир делался зыбким и
расплывчатым, будто во сне. Голова Айвата наливалась чугунной
тяжестью, а ноги и руки, напротив, становились, как ватные.
Происходящее все больше и больше походило на вязкий сон, от
которого невозможно очнуться.
Айват с трудом вдохнул ставший вдруг необычайно плотным воздух
и, прищурившись, посмотрел на гостя. «Вот, значит, как ты
действуешь, тварь! Незаметно, постепенно разрушаешь все, что
видишь, к чему прикасаешься. Все, до чего может дотянуться твое
смрадное дыхание. Убиваешь одним своим присутствием, да? Но и у
меня для тебя кое-что припасено! Посмотрим, как ты справишься с
моим маленьким сюрпризом…»