Вот я сейчас подумал об Аннушке, а вспомнился совершенно другой
момент в моей биографии. И поскольку мой дневник призван быть моим
единственным исповедником, поскольку духовника истинного я не имею,
а официальному такое доверить не могу, то страницы эти и заполню
рассказом о том, когда случилось моё грехопадение. Возможно, если
бы происходило всё в библейские времена, меня бы постигла ужасная
небесная кара. Но теперь совсем другое, и подобные вещи творятся
повсеместно.
Достаточно проехаться по ночной Москве, чтобы насмотреться
всякого. Особенно возле Сухаревки. Главное – не заезжать в её
сердцевину, иначе можно оказаться раздетым, разутым и избитым,
невзирая на чины и звания, даже родство с самим государем. O
tempora, o mores! Но какое мне дело до остальных, если собственная
душа страдает из-за того, как я распорядился своей невинностью? Мне
очень неловко об этом вспоминать, но надо. К тому же, стыдно
признаться, сладостнее момента я в жизни не испытывал. До той поры,
конечно же, ведь далее было многое, что изменило мою судьбу.
***
Это случилось вскорости после того, как мне исполнилось 19 лет,
вот буквально как этой прекрасной нимфе по имени Аннушка. Отец взял
меня с собой на высочайший смотр, который государь Николай Второй
устраивал войскам, расположенным в Царском Селе. Было это в мае
1901 года. Всё для меня в ту пору было удивительно и прекрасно. Я
смотрел, как в дорожной коляске прибыли императрица Александра
Фёдоровна и цесаревич Алексей Николаевич. Их сопровождали казаки
Конвоя Его императорского Величества. Как затем они в сопровождении
целой кавалькады колясок и всадников направились на смотр. С ними
ехали, гарцуя на прекрасных породистых лошадях, Великие князья
Константин Константинович и Владимир Александрович вместе со своими
адъютантами и прочими сопровождающими.
Затем я с восторгом смотрел, как к построению лейб-гвардии
Гусарского и Егерского полков готовится сам государь вместе с
приближенными. Всё было так торжественно и красиво, что я
чувствовал большую гордость и за Россию, и за своего императора, и
за нашу армию, которая, – я тогда верил в это абсолютно, как и
практически все, кто присутствовал тогда в Царском селе – способна
разбить любого врага и победить какую угодно державу. Как же мне
хотелось стоять вместе с гвардейцами в одном строю!