— Ааааа! — над алым полем цветом разнесся молодой крик боли,
замирание на месте от страха сыграло злую шутку с мальчиком, за что
он и поплатился. Стоная от боли он прижимал две руки к правому
глазу и из-под его ладоней струился тоненький ручей крови.
Обжигающая боль на правой стороне лица стала спасением для
ребёнка ибо только благодаря ней ледяные оковы ужаса спали с его
тела, позволив ему отшатнуться на пару шагов назад. Что в свою
очередь позволило пропустить буквально в сантиметрах перед
собственным лицом второй удар обломком меча от однорукого скелета.
Ему уже во второй раз несказанно повезло. Первый раз заключался в
том, что оружие скелета не обладало прежней длинной и было более
чем в два раза короче, и вместо того, чтобы разделить ему голову на
две неровные части, скелет лишь сделал вертикальный порез. Ждать
третьего удара мальчик не стал и с криком страха, зажимая руками
кровоточащую рану на лице и со слезами на не повреждённом глазе,
бросился бежать прочь, в глубь алого поля и всё ближе к былым
стенам крепости.
И пока он бежал вокруг него из-под алых лилий над землёй
поднималось всё больше и больше скелетов разной степени
целостности. Один за другим они поднимались словно неостановимое
воинство и вскоре их уже выло не жалкие несколько особей, а
несколько десятков. И их всех манил к себе убегающий что есть сил,
заплаканный ребёнок.
Боль, усталость и главное страх сыграли свою роль, в какой-то
момент убегающий что есть сил ребёнок совершил неосторожный шаг и
пошатнувшись полетел лицом в алые лилии, чьи лепестки как он уже
знал, ничем не уступали бритвам, несмотря на свою мягкость.
Случилось то, чего он боялся, десятки тонких линий порезов усеяли
руки мальчика, которыми он попытался прикрыть себя. Теперь болью
жгло не только лицо, но и обе руки, из которых сочилась кровь.
А ведь белая крепость была так близко.
Не сила воли, но страх стал тем, что подняло ребёнка обратно на
ноги, он знал что если не встанет то это будет его конец. Слёзы и
кровь смешались между собой и стекали по правой части лица, заливая
собой правый глаз, мешая ему видеть хоть что-то и тем самым ослепив
ребенка на эту сторону. Хотя ему было достаточно и оставшегося
левого глаза, чтобы заметить приближающихся к нему скелетов. Кто с
оружием, а кто даже без рук, чтобы держать то, но тем не менее всю
эту нежить тянуло к нежной плоти единственного живого.