Я скидал вещи в багажник, захлопнул
его. На меня в разбитый проем зиял голый салон. Вот ведь! Надо
заехать домой, взять какую-то пленку, скотч и заклеить на всякий
случай. Сколько Глеб пробудет в больнице, я не знал, а защитить от
непогоды все равно надо, пока он не поставит новое стекло. За
целостность содержимого машины я особо не переживал: Глеба знал
весь район, вряд ли найдется такой придурок забраться внутрь его
машины и чем-нибудь поживиться.
Открыл дверь, собрался было сесть в
машину, но в последний миг решил найти этот странный камень.
Вернулся, шарил по кустам возле ямы, ползал по траве, метров
двадцать квадратных, наверное, обшарил руками, но ничего не нашел.
Значит, все-таки, этот дэпээсник его забрал. Вот почему он так
быстренько смылся! Сволочь. Вещьдок ему, видите ли… Ну, что ж,
значит не судьба. Жаль, конечно. Загадочный предмет, очень
загадочный.
С этими мыслями я добрался до своего
дома на проспекте Ленина. Ранним утром в воскресенье улицы были
пустынны, одинокие пешеходы и машины словно сонные мухи лениво
ползли по своим делам.
Бросил машину у подъезда, взбежал на
свой этаж, ворвался в квартиру. В комнате на разложенном диване,
запутавшись в простыне, крепко спала Маринка. Совсем забыл, что она
у меня живет сейчас. На цыпочках прошел к шкафу, на антресолях
нашел старую пыльную пленку, в шкафчике целый рулон скотча и
тихонько вышел из квартиры, аккуратно притворив за собой дверь.
Провозился с обматыванием двери
багажника полчаса, так устал, что решил не отгонять ее к дому
Глеба, а поставил на сигнализацию и вернулся к себе в квартиру.
Сходил в душ, очень хотелось кофе, но, подумал, допил полбутылки
минералки, отыскавшейся в холодильнике, и завалился к Маринке.
Теплая и сонная повернулась ко мне, обняла, и я почти сразу
провалился в долгожданный сладкий сон. Последнее, что помню, это
мерцающий маленький загадочный шарик в руках Глеба.
Глава 2.
Ник.
Я снял куртку, повесил на пыльную
веревку, натянутую под потолком, нашел в углу, в куче барахла
старый, проеденный молью плед, накинул на себя. Подтащил к окну
полусгнившее кресло вместо табурета, устроился, словно у камина.
Через несколько минут дрожь прекратилась, старый плед хорошо
согревал, а еще через какое-то время, под монотонный шелест дождя,
я не заметил, как задремал.