— Пшел прочь, блохастый, — детина хотел пнуть, но кот увернулся, понял, что в комнату братья все-таки заглянули. Он догадывался, что со смертью старика порядки в доме изменятся, но не ожидал, что так скоро.
Следом за старшим из дома вышел младший сын, Ганс. Глаза его были мокрыми. Всхлипывая, он спустился с крыльца, сел на бревно у забора и заплакал, закрыв лицо руками. Бросив на него презрительный взгляд, старший скрылся в доме.
Кот направился к Гансу, сел напротив, спросил:
— Чего ревешь?
— Папенька помер, — сквозь рыдания произнес Ганс.
— Ясно. Пожрать есть?
Ганс замер на мгновение, затем отнял ладони от лица и растерянно посмотрел по сторонам.
— Чего потерял? — спросил кот.
Ганс вскрикнул, выпучил глаза и, отшатнувшись, брякнулся прямо в крапиву.
— Ну и чего орать-то? — буркнул кот.
— Т-ты… говорящий?!
— Как видишь, — кот почесал лапой за ухом.
— А почему раньше не разговаривал?
— Разговаривал. С твоим отцом. Теперь вот с тобой буду, потому как ты теперь мой хозяин. Так, спокойно! Не надо рыдать!
Ганс взял себя в руки, кот усилие оценил.
Положа лапу на сердце, младший мельников сын всегда ему нравился — парнишка был добрый, не чета братьям. И рыбой наловленной делился, и колбасой угощал, когда самому перепадало.
— Ну так что, еда есть? — снова спросил кот.
— С собой нету. Пойдем на кухне поищем, — Ганс встал, и они вдвоем направились к дому.
Стоило подняться на крыльцо, как дорогу снова преградил старший брат. Из-за его плеча выглядывал средний.
— В общем так, — сказал старший. — Мы тут наследство поделили. Мне — мельница, Отто забирает конюшню и дом.
— А я? — спросил Ганс.
— А ты забираешь кота. И убираешься прочь. Сейчас же.
Как кот и ожидал, спорить мальчишка не стал, вздохнул горестно и спросил:
— Можно хотя бы поесть? Кушать хочется.
— Можно, — смилостивился брат, уступая ему дорогу.
Кот хотел пройти следом, но сапог старшего вновь просвистел в опасной близости от морды.
Будь контракт завершен, можно было разметать в клочья и дом, и братьев, и мельницу, и все вокруг. Сейчас же оставалось ждать и терпеть. Спрыгнув с крыльца, кот уселся в тени поодаль, ждать он умел.
Спустя какое-то время из дома вышел Ганс с заплечным мешком и в старой отцовской накидке.
— Ну-ка, чего нагреб? — старший сдернул мешок.
— Всего лишь еды в дорогу, — виновато произнес Ганс.