Далее сыщик узнал, что тучная без меры дама пила и оказалась настолько несдержанной в потреблении спиртного, что ближе к ночи её разобрало, и она стала неосторожна в речах: "Ну и работёнка! У меня в клиентах одни герцоги, маркизы и графы, - хвасталась Мари Босс. - От высокородных особ просто отбоя нет! Еще три отравления, и можно уходить на покой, сколотив приличное состояние! "
Дочитав донос до конца, Дегре отнёсся к нему со всей серьёзностью и, рассчитывая взять болтливую гадалку с поличным, подослал к мадам Босс жену одного из своих подчиненных.
Вскоре в дом Мари Босс пришла скромно одетая женщина и попросила помочь ей избавиться от скряги мужа. Колдунья встретила клиентку с пониманием и передала необходимое снадобье.
Проверка подтвердила наличие в склянке яда, и Дегре немедленно доложил о колдунье генерал-лейтенанту полиции. Ла Рейни приказал действовать!
Не прошло и дня, как Мари Босс и гадалка Вигуре оказались в тюрьме. Обе арестованные начали наперебой давать показания, признаваясь в занятиях алхимией. Только вот поиск «философского камня» их занимал меньше всего, дамы хорошо зарабатывали на приготовлении ядов.
- Ваше бесовское поприще алхимиков меня не интересует! – оборвал их рассказ Дегре. – Мне нужны имена заказчиков.
Обе гадалки продолжали давать показания, и в деле появлялись все новые подозреваемые. Так в поле зрения следствия попала очередная гадалка и колдунья Катрин Лавуазен. Как выяснилось, к ней ходил чуть ли не весь Версаль! Заинтересовавшись её бывшим любовником Лесажем, Дегре выяснил, что тот оказывал высокородным господам магические услуги, включавшие гадание, привороты и общение с дьяволом. Вскоре колдун был арестован.
Лессаж был очень зол на Лавуазен. Когда-то давно она выдала его полиции, благодаря чему он несколько лет провёл на галерах. Теперь колдун сдавал всех и каждого, но с особой охотой рассказывал о своей бывшей пассии Катрин.
Материалы следствия росли и множились, и постепенно всплыли такие подробности деяний отравителей, от которых бросало в дрожь даже бывалых полицейских.
Когда же стали известны имена покупателей ядов, Ла Рейни похолодел и поспешил с докладом к маркизу де Лувуа.
Узнав о деле, Людовик XIV пожелал выжечь дьявольскую скверну калёным железом и приказал основать особый трибунал. В память об органе, каравшем ведьм и еретиков в Средние века, его громко назвали «Огненной палатой». Трибунал предполагал, что итог судилища будет таким же: сожжение на костре опаснейших врагов веры и престола.