– Нет, мэ… Розали. Выход только один. Чары на дверях, скорее
всего, принадлежат самому лорду. Когда Селин рассказала ему о вас…
о тебе и отправилась за тобой в город, Верховный колдун всех на уши
поднял.
– И именно тогда он сделал из поместья тюрьму? – Я неприязненно
взглянула на окна, забранные коваными решетками.
– Нет, ставни появились гораздо раньше. Здесь… многое
происходило. Не все ведьмы входили в ковен добровольно, были и те,
у кого просто не оставалось выбора, когда лорд Алвор Рейн замечал в
них силу…
– Силу, которая была полезна ему.
Агнесс кивнула.
– Значит, без самого Верховного колдуна из поместья нам не
выбраться. – Подавив тяжелый вздох, пробормотала я.
– Не обязательно. Любая ведьма способна расплести чары, в том
числе и те, что запечатали входную дверь – ведь разрушать всегда
легче, чем создавать.
– Отлично! – воскликнула я и тут же нахмурилась. А чему,
собственно, я радовалась? Мой дар сейчас «заморожен» из-за
зачарованного ошейника, скрытого роскошным колье с каменьями. Его
не снять – в тщетных попытках это сделать я стерла в кровь пальцы.
Как я ни отговаривала Агнесс, она все же натерла их целительной
мазью, и теперь от царапин и мозолей не осталось и следа. –
Послушай, а как можно снять этот треклятый ошейник?
Агнесс снова помотала головой, отчего и так не слишком
аккуратная прическа совсем растрепалась.
– Боюсь, это может сделать лишь тот, кто его надел.
– Селин, – процедила я. Имя предательницы жгло мне губы. Я
прикрыла веки и помассировала виски. – Ладно, подытожим. Из
поместья можно выбраться только через запечатанную входную дверь,
открыть которую может только Алвор Рейн или его ведьмы. Ошейник
может снять только Селин – а с ошейником выбираться из поместья
смысла нет. Мне необходим мой дар. У меня нет ни оружия, ни силы.
Нет их и у тебя.
Я готова была взвыть от отчаяния – какой бы путь я ни находила,
он, так или иначе, приводил меня к тупику. Агнесс смотрела
виновато.
– Скажи, а что насчет… твоего проклятия? Его можно снять?
Агнесс сглотнула. Снова обернувшись назад, хотя дверь в мою
спальню была закрыта, она закатила рукав невзрачного платья до
локтя. Выше запястья я увидела нанесенный серебристыми чернилами
символ из причудливо переплетенных линий.