– Мистер Валентрис? – Из гостиной вышел мой камердинер, Уэсли
Эйзерваль.
В кухне, одетая в ситцевое платье и чепец с лентами, суетилась
его жена, Дора – еще одна и последняя обитательница «Лавандового
приюта». Прежде в слугах я не нуждался – зачем, когда так любишь
одиночество и в совершенстве владеешь магией? – и какое-то время
после возвращения в Ант-Лейк жил в особняке один. Но после того,
как в мою жизнь впорхнула Орхидея, некоторые привычки пришлось
пересмотреть. Я хотел, чтобы моя любимая ни в чем не нуждалась и
жила в роскоши и уюте. Так в особняке появились Уэсли и Дора
Эйзерваль – немолодая чета из округи Ант-Лейка. После того, как я
остался один, выгнать их у меня не поднялась рука. Супруги
Эйзерваль казались уже неотъемлемой частью «Лавандового приюта», и
без них дом казался бы совершенно пустым.
Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Но отступать оно не
желало, наоборот – сделалось острей.
– У нас гости? – осведомился я, снимая шляпу и перчатки и
отдавая их камердинеру.
– Нет, сэр, – спокойно ответил Эйзерваль. За месяцы службы он
уже привык к причудам молодого хозяина. Он не только никогда не
задавал вопросов, что было бы совсем неучтиво, но и ни мимикой, ни
жестом не выражал недоумение или удивление, когда я странно себя
вел или говорил странные вещи, что, признаться, случалось
нередко.
Я нахмурился. Я отчетливо чувствовал чье-то присутствие в доме –
чужую энергию, которая выбивалась из общего фона, раздражая мои
нервы своей неуместностью в привычном распорядке вещей, в ставшей
мне родной и знакомой атмосфере дома. Так звучит фальшивая нота в
слаженной игре оркестра.
Я поднялся по лестнице на второй этаж. Постоял, прислушиваясь к
своим ощущениям. Здесь чужеродная энергия ощущалась куда
сильнее.
И в это мгновение я увидел ее.
Она была прозрачной, едва видимой, и эта прозрачность мешала мне
хорошо разглядеть оттенки в ее облике – цвет глаз, бледность кожи
или, напротив, нежный румянец на щеках. Но я видел тонкий нос и
аккуратный, с небольшой милой ямочкой, подбородок, чуть приподнятые
уголки губ, будто в любой момент готовых улыбнуться. Видел
плавность очертаний ее фигуры – тонкой и не лишенной изящества.
Такой милый, нежный образ… за одним только исключением – она
была невероятно вызывающе одета. Сорочка откровенного кроя не
прикрывала даже колен, полностью открывая ноги, на талии –
фривольный бант, а декольте…