Глава 2
— Бред, — повторил я, бросая брошюру со стихами на стол.
— Выбирайте выражения, молодой человек! Ты комсомолец. Пока ещё…
— хлопнула по столу ладонью Зайцева, выделив голосом последние
слова. — И находишься не с дружками в шалмане или где там подобные
тебе собираются, а в приличном обществе! И вести здесь себя надо
соответствующе! Хотя, думаю, ты даже не понимаешь, что это значит.
Я сразу, сразу была против его вступления в комсомол и если бы
не…
— Это просто какой-то позор, — тяжело вздохнул райкомовец
Лаптев. — А ведь я уже доложил наверх. Сам товарищ Васнецов
заинтересовался и приказал срочно выпустить диск. И что теперь? Что
я ему скажу? Что ничего не получится, потому что малолетний сопляк
не нашёл ничего лучше, чем украсть чужие тексты?!
— Подождите… — робко начал директор, но его перебил сам Аристарх
Митрофанов, до этого со скорбным видом кивавший в такт словам
партийных и комсомольских работников.
— А я считаю, что не стоит торопиться, товарищи, — выглядел
секретарь парткома Союза писателей сейчас как добрый дедушка, внуки
которого устроили очередную шалость, и их надо бы отругать, но при
этом видно, что он их сильно любит, только вот я на такое давно не
вёлся, самые крупные гадости в моей жизни были сделаны именно
такими людьми. — Все мы были молоды, и все ошибались. Партия учит
нас, что людям нужно давать второй шанс. Я не обижаюсь, сам
когда-то горел творчеством, мне казалось, что я могу взять чьи-то
стихи и сделать их лучше, и тогда старшие товарищи указали мне, что
это ошибочный путь. Вот и сейчас моё мнение, что надо простить юное
дарование, если, конечно, он осознает свою вину, извиниться, и…
вернёт то, что украл.
— Хм… — задумался Максим Захарович барабаня по столу пальцами, а
затем будто расцвёл. — Если вы так считаете, Аристарх Владленович,
тогда никаких проблем не будет! Можно не останавливать запись
диска, просто изменить имя автора стихов! Это же отлично,
товарищи!
— Но подождите, разве мы можем оставить такой проступок
безнаказанным?! — естественно Зайцева не могла меня просто так
отпустить. — Если он уже начал с воровства, что будет дальше? Вчера
он крал сигареты, сегодня песни, а завтра продаст капиталистам
родину.
— Я думаю, не стоит бросаться такими громкими словами… — снова
попытался вмешаться Иван Свиридович, но его опять перебили.