Индрэ с трудом заставил себя сдержать плевок. Из пухлых губ его экзекутора пахло чесноком, и когда он говорил — в лицо Индрэ летели маленькие капельки слюны.
— Тихо, Жольт, — другой положил руку спутнику на плечо, — король ещё не вынес приговор. Не торопись.
Свободная рука его скользнула Индрэ по плечу, будто изучая его.
«Что здесь изучать?» — билось у Индрэ в голове. Он отлично представлял, как выглядит в этот момент: в изорванных одеждах, дорогой шёлк превратился непонятно во что. Волосы чернели на голове вороньим гнездом. Губы потрескались, а правая половина лица так болела, что, должно быть, представляла собой один огромный синяк.
— Тебе, видимо, даже шлюхи в борделях не дают, раз ты решил поиметь такого, как я, — произнёс он раньше, чем понял, что говорит это вслух.
Ярость исказила лицо кирасира.
«Ну всё, — подумал Индрэ. — Сейчас меня будут бить».
Но логического завершения разговора так и не произошло.
Второй кирасир снова стиснул плечо напарника.
— Не сейчас, Жольт, — твёрдо сказал он, — время идёт. Если опоздаем, то поимеют тебя и меня, а не его.
Пальцы Жольта на подбородке Индрэ несколько ослабли. Он поймал цепь, удерживавшую его руки, и дёрнул вверх.
— Ладно, идём, — буркнул Жольт, но когда Индрэ, пошатываясь, поднялся на ноги и направился было к двери, рванул цепь на себя, так что Индрэ едва ли не рухнул в его объятья. Снова губы кирасира оказались у самого его лица, и, проследив ими контур уха, Жольт произнёс: — Когда она прикажет колесовать тебя, как и твою жёнушку, у нас с тобой будет целая ночь, перед тем как палач приведёт в жизнь приговор. И ты захочешь, чтобы ночь не кончалась никогда.
Жольт хрипло расхохотался и, больше не удерживая Индрэ, двинулся вперёд, волоча его на цепи за собой.
Приёмный зал дворца Авроры в самом сердце Вечного города больше походил на солнце, расстилавшее по небосводу свои лучи, чем на те скромные по здешним меркам апартаменты, к которым Индрэ привык.
Он знал, что в Империи Остеррайх не скупятся на лоск. Свиты местных герцогов могли составлять несколько десятков человек, не считая охраны и слуг. И столько же, если не больше, вмещал в себя каждый дворец. Но даже по меркам Империи апартаменты Гатсвернов превышали любой разумный размер. Это был скорее город в городе, чем просто дворец. Город, в который по приказу императрицы съезжалась не только вся семья, каждый со своим двором, но и все владетели и владетельницы провинций от Южного моря до Лазоревых гор. Многочисленные фонтаны били вдоль аллей, и ветер, всегда настолько сильный здесь, что чайки ломали крылья, пытаясь пересечь город от одной границы до другой, относил их в сторону, осыпая придворных мириадами брызг.