Свита канцлера мне не понравилась еще сильнее, чем их надменный
господин. Наглые молодые офицеры громко обменивались непристойными
шуточками относительно выстроившихся в две шеренги
девушек.
– Господа, бьюсь об заклад, вторая девчушка с края должна быть
презанятной штучкой, – заявил блондинистый усач, сверля взглядом
мою несчастную подругу.
– С чего ты так решил? – лениво осведомился у него облаченный в
темно-зеленый атлас длинноносый шатен.
– Видишь, плащ в земле? Видно, уже поваляться с кем-то успела.
Крол, это не ты ее оприходовал?
– Не-а… – лениво ответствовал еще один блондин, живая
иллюстрация самой популярной у институток книги «Классификация
демонов-инкубов с описанием их злодеяний». – Это шестой курс, а я
не специализируюсь по старым кошелкам. Самые дальние ряды – вот где
самый смак. Там молодняк группируется. Глупы, восторженны,
романтичны – все как я люблю. Правда, милашка?
– Ой! – отозвалась густо покрасневшая Рози и потерла бок
свободной рукой.
Ущипнувший ее грубиян довольно ухмыльнулся.
– Скотина, – прокомментировала я столь возмутительное поведение
офицера.
– Сама виновата. Сказано, накормить – беги и корми, а не пялься
на мужиков, – не согласился голодный Риан.
– Господа, немедленно прекратите, – одернул свиту канцлера наш
настоятель, хотя, на мой взгляд, недостаточно строго.
Зато на Рози уставился так, что бедняжка задрожала, а мы вместе
с нею.
– А ты, милая, что здесь делаешь? Работы не хватает?
Испуганно пискнув, Рози рванула в коридор, расталкивая офицеров.
Вот только они не спешили расталкиваться. Каждый норовил прижать
девушку к своему колючему от излишка бриллиантов мундиру. Когда она
вырвалась, наконец, из этих неприличных объятий, то сиганула так,
что у нас ветер в ушах свистел, а на поворотах мы больно стукались
об углы.
Вихрем спустившись по узкой лестнице в цокольный этаж, Рози
влетела в просторное помещение универсального назначения. Я
хаживала сюда пару раз по поручению Агнесс. Мы называли это место
людской. Здесь слуги столовались, устраивали небольшие постирушки,
ремонтировали садовый инвентарь, ну и совершали другие неведомые
мне работы.
В этот раз людская встретила нас клубами влажной жарой. На
огромных козлах лежали широкие доски. За ними облаченные в одни
сорочки потные служанки раскаленными утюгами отглаживали портьеры.
Судя по нежной цветовой гамме, предназначались они для комнаты
невесты. В огромном очаге, несмотря на летний день, пылал огонь, а
на разогретых докрасна камнях грелись еще два утюга, дожидаясь
своей очереди. Из огромного чана, что стоял рядом с очагом, густо
клубился пар.