– Приказано вымыть, высушить, накормить, – звонко отрапортовала
запыхавшаяся Рози.
– Хорошо, – отозвалась одна из полуодетых девушек с утюгом. – А
потом сменишь меня, а то я уже совсем запарилась.
Мы и опомниться не успели, как оказались в деревянной лохани. А
потом на нас вылили поток мерзкой горячей воды.
– О-уу! – взвыли мы в два голоса.
Перепуганная блоха начала носиться по нашей шкуре, кусая все что
ни попадя. Мы бы тоже с удовольствием кусались и царапались, но
уступили превосходящему по силе противнику. Нас бесцеремонно
распластали по днищу и принялись елозить по нам куском дегтярного
мыла.
– Я тебя сгною! – кипятился Риан. – Нет, сожгу... Нет, утоплю…
Нет, сначала утоплю, потом сгною, потом сожгу… И опять, нет.
Сначала я тебя солдатам отдам. Целой роте солдат…
– Смиренно превзнося невзгоды, я становлюсь угодной Богу, –
бубнила я псалом №45, как заведенная, – терпеньем я грехи сотру, в
сад райский ангелом взойду…»
Чем громче орал Риан, тем сильнее старалась я превратить жуткий
рык в благозвучное мурчание. Жизненный опыт научил меня: слуг
нельзя злить. Стерва Миона не понимает, что остывшая по банным дням
вода в ее лохани и вечно пересоленная каша – это не глупость слуг,
а результат ее дурного характера. А я вот понимала, поэтому сейчас
и терпела.
Между тем Рози оказалась чрезмерно чистоплотной девушкой. Или ей
не хотелось гладить белье. Она нас терла мылом, окатывала водой,
снова терла... Риан исчерпал весь запас ругательств. Наполовину
оглохшая я стала путаться в строках псалма и вместо «угодной Богу»
я пыхтела «угодной Рози».
Когда мое мурлыканье превратилось в надсадный хрип, мучения,
наконец, закончились. Рози завернула нас в теплое шерстяное одеяло
и прижала к своей мягкой груди.
– Лапонька, – умилилась она, – сейчас мы тебя накормим и в твою
комнату отправим баиньки. – Сони, ведь скажи, она прелесть?
Девушка, которая просила себя сменить, отставила утюг в сторону
и приблизилась. У нее было доброе лицо замученной лошади и красные
руки со вздувшимися венами. Она погладила нас между ушек и ласково
сказала:
– Наверное, благородных кровей. Вишь, какие кисточки на
ушках.
– А глазки какие несчастенькие, – присоединилась к разглядыванию
нас еще одна служанка. – И мордочка худенькая. Эй, киса, кашку
будешь?
– Мясо обещали, – буркнул Риан. – Кругом обман.