Я готова расцеловать эту девочку за своё спасение, но
радость моя длится недолго. К «Капусте» вдруг подходит парень, один из «своры»,
совершенно неделикатно хватает бедную девчонку за плечи и разворачивает к
выходу:
– Пойдём, Капустка, в другой раз спросишь.
– Дюша, эй! Отвали от меня, придурок! – верещит она,
упираясь.
– Пойдём, пойдём, – настойчиво выталкивает её за дверь этот
Дюша.
Я теряю дар речи от происходящего. Что это такое? Это ведь
сговор? Против меня? Как это ещё называется?
Сычев опирается ладонью на учительский стол и нависает надо
мной, словно гора.
– Ну что, Мышка, давай знакомиться ближе?
У меня начинается настоящая паника. Этот парень такой
огромный, что я и правда чувствую себя рядом с ним маленькой жалкой мышью.
Задумай он сделать что-то плохое, вряд ли у меня будут шансы отбиться.
Вот что у него в голове? Зачем привязался ко мне? Что
задумал? Насколько отсутствуют у этого человека моральные рамки? Насколько он
не боится ответственности за свои поступки?
Чувствую себя загнанной в угол. Будто я оказалась в тёмном
переулке один на один с маньяком.
Но ведь сейчас белый день. И мы не на улице. А в школе.
Кругом полно людей. Из-за прикрытой двери класса доносится гул целой толпы
детей. И Людмила Ивановна вот-вот должна вернуться… Ничего мне не сделает этот
Сычев. И, в конце концов, он всего лишь школьник. А я веду себя, как какая-то
истеричка.
Заставляю себя строго посмотреть в хитрые глаза парня и
звенящим от напряжения голосом произношу:
– Сергей, мы, кажется, договорились с вами, что будем
соблюдать субординацию?
– Так это на уроках, – ухмыляется он. – А сейчас мы в
неформальной обстановке, и я могу разговаривать, как хочу.
– Значит, другим учителям вы тоже хамите на переменах? –
интересуюсь я демонстративно высокомерным тоном. С целью показать, что я не
собираюсь играть в его дурацкие игры.
Сергей приподнимает брови с таким выражением лица, будто он
действительно удивлен моим вопросом. И с тягучей ленцой в голосе спрашивает:
– И в чём же я тебе нахамил?
Одновременно с этим он вдруг убирает со стола руку и резко
шагает ко мне. Я невольно шарахаюсь в сторону, теряю равновесие и, чтобы не
упасть, подскакиваю со стула на ноги. Всё это действие производит много шума,
ножки мебели скребут по кафельному полу помещения, издавая мерзкий скрип.