Правда, сильно веселее не стало.
Ну не похожа окружающая среда на ближайшее Подмосковье! Значит,
куда-то меня взрывом занесло, причём довольно далеко от дома…
— Вы кто? И где я? — неуверенно пискнула, не решаясь подняться
на ноги. Так-то я маленькая и безобидная, а вот развернусь во все
свои сто восемьдесят с лишним — мало не покажется.
Одно время, в голодные студенческие годы, когда у отца не
ладилось на работе, я моделью подрабатывала. Поступали предложения
и более интимного характера, но до такой степени я все же не
нуждалась.
А худоба моя — не результат диет и голоданий, а наследственность
и общая шилопопость. Как мне завидовали немногочисленные подружки,
словами не передать. Только вот мне, наоборот, хотелось хоть
что-нибудь себе наесть. Перед или зад. На оба уж не замахиваюсь. Но
увы, что называется, не в коня корм.
Мужчины шагнули поближе, один из них, который с бородкой,
склонился вплотную, пристально рассматривая меня и даже голову
поворачивая, как голубь: то одной стороной, то другой. Наверное,
этот его стеклянный щиток затруднял обзор.
— У меня есть более интересный вопрос, — пробормотал он. — Кто
вы такая и что забыли на месте проведения секретного
эксперимента?
Я невольно попыталась забиться глубже под спасительный столик,
забыв, что его убрали вместе со всем остальным завалом, и
опрокинулась на спину. Кофр выпал из рук, ударился о каменистую
землю, что-то внутри него хрустнуло — и он раскрылся. Драгоценные
кисти и палитры, собираемые мною поштучно, из лимитированных
коллекций, вывалились в пыль — закрепить-то я их не успела.
Бородач выпрямился и пнул ко мне отлетевшую дальше всех кисточку
для бровей.
— Краски, кисти… Я-то думал, прибор какой. Похоже, заплутавшая
художница, — поделился он наблюдением с коллегами. Те пожали
плечами, предоставляя ему право решать. Я быстро, не глядя,
запихивала содержимое обратно в кофр. И правильно делала.
— Поедешь с нами. Пусть мастер теней на тебя глянет, — выдал
после недолгого размышления бородач, подцепил меня под локоть и
потянул вверх. Пришлось подниматься на ноги.
Все трое оказались мне где-то до уровня бровей. Неплохо, но они
явно не ожидали лицезреть подобную мне каланчу, даже отступили на
шаг. Я вцепилась обеими руками в чемоданчик, ссутулилась и
потупилась. Выражение лица было отточено на режиссёрах и
продюсерах, когда нужно было вызвать жалость и добиться принятия на
работу.