Прокатило и в этот раз. Троица расслабилась, но спиной ко мне
повернуться не решилась, напротив, вытолкнули вперед себя. Я же
споткнулась и чуть не упала, когда увидела, на чем нам предстоит
ехать.
Транспорт представлял собой гибрид металлической лебедки и
поезда, с которого зачем-то содрали всю обшивку, оставив только
внутренности. Подойдя поближе, я поняла, что обшивка все же есть,
но сделана она из того же стекла, что и щитки на лицах моих
сопровождающих. Задняя, плоская грузовая часть странной машины
пустовала. Очевидно, там раньше стояла та конструкция, на которой
ставили неудачный эксперимент.
Меня без особых церемоний впихнули в кабину, указали на
свободное кресло и посоветовали пристегнуться. Правилам
безопасности я следовала неукоснительно всегда, так что внимательно
пронаблюдала, как крепят ремни остальные, и старательно за ними
повторила.
Больше всего система напомнила некоторые особо опасные
аттракционы — из тех, где тебя переворачивает вниз головой и мотает
в мертвых петлях. Кроме ремней, нужно было еще опустить себе на
плечи обтянутый кожей металлический каркас, который намертво встал
в паз между моими ногами, фиксируя надежнее некуда.
Как показала дорога, предосторожности лишними не были. Нас
трясло так, что я пожалела, что не попросилась пойти пешком.
Но кто бы меня отпустил?
Судя по репликам, которыми перебрасывались время от времени
испытатели, мое появление для них — неприятный сюрприз. То есть
вытаскивать меня к себе они не планировали. Мало того, подозревали
в шпионаже, а потому везли меня к какому-то мастеру теней, который
«мигом расколет эту фифу».
Многозначительные взгляды, призванные вселить в меня страх и
ужас перед грядущим допросом, я проигнорировала. Мне было несколько
не до того. Я не отрываясь смотрела в окно и с возрастающей
ясностью понимала — я не в южном полушарии. Более того, я вообще
больше не на Земле.
Потому что у нас Луна никогда не была настолько большой. Даже в
тропиках. И уж точно днем не соперничала по яркости с солнцем.
Здесь же огромный диск спутника вел себя просто неприлично: висел
над горизонтом, подавляя массой и навевая невеселые мысли о
собственной судьбе. Грядущей и свершившейся.
Мертва я, или это бред коматозного состояния?
Даже щипать себя за руку не понадобилось — прикушенный несколько
раз в тряске язык быстро доказал, что настоящее очень даже
материально.