Скаковые жеребцы, драгоценная упряжь, колесницы, телеги с
убранством будущего ристалища, множество припасов, шатры, вино,
роскошные одежды для свиты императора… Все это добро авары
захватили в мгновение ока. Ничего не подозревающие люди окружались
отрядами лучников, и их вязали веревками. В плен попали купцы,
ремесленники, сенаторы, священники и дворцовые евнухи.
Немногочисленные отряды охраны были вырезаны почти сразу. И первые
всадники уже появились на окраинах Силимврии…
- Государь! – трибун схолариев был бледен, как полотно. – Мы
попали в ловушку! Авары напали на нас, и они уже близко.
Август свирепо посмотрел на него, и выдал многоэтажную тираду на
незнакомом наречии. Судя по тому, что император был горцем из
Армении, это была отборная брань на родном языке. Повелитель мира
не мог унизиться до того, чтобы кто-то услышал от него такие слова
и понял их.
- Простую одежду мне, коня и десяток твоих дармоедов из тех, кто
еще не забыл, как держать копье! Быстро!
- Да, государь, - склонился вельможа, и через две минуты принес
искомое. Он просто вытряхнул из одежды первого попавшегося
горожанина.
Ираклий не терял время зря. Могучий торс бугрился мышцами, и
рубаха налезла еле-еле, чуть не треща по швам. Одежду из
драгоценной парчи он бросил на землю, наступив на нее ногами. Но
вот диадема… Тканная повязка, украшенная двумя рядами отборного
жемчуга сверху и снизу, расшитая каменьями, была символом
императорской власти. Оставить ее тут – немыслимый позор. Ираклий
думал недолго, и, к ужасу схолария, привязал ее к локтю, словно
простую тряпицу.
- Чего уставился? – рыкнул император. – Коня мне!
- Все готово, повелитель, - сказал трибун дворцовой стражи. –
Мои воины сдерживают натиск авар. Мы отбросим их.
- Ну-ну, удиви меня, - презрительно бросил Ираклий. Цену
схолариям он знал. Уже через минуту он мчал, не жалея коня, в
сторону столицы. Небольшой отряд охраны следовал за ним.
А бой начался уже в сотне шагов от того дома, где совсем недавно
гостил император. Схоларии были хорошими воинами лет сто назад.
Сейчас же они были лишь парадной стражей, места в которой
покупались, как и все должности в Империи. Из них в настоящем бою
не был почти никто. Зато пышные плюмажи, алые туники, золоченые
пояса и драгоценные цепи на шее повергали в трепет всех, кто видел
торжественный выезд Августа.