И обомлел.
Декольте, рюши, чёрная юбка, которая
даже наполовину не достигает коленей и длинные белые колготки — на
девушке был наряд «французской горничной».
Это старик заставляет её так
одеваться?.. Поганый извращенец.
...Но со вкусом.
Киёко посмотрелась в зеркальце,
вздохнула, затем выдавила улыбку и стала рыскать в шуфлядке. Через
пару секунду она склонилась надо мной, — ближний план на декольте,
— и протянула плюшевого кролика.
— Держите, ваше божественное
высочество, и, пожалуйста, не плачьте. Мама... То есть ваш
божественный родитель скоро вернётся и поиграет с вами. Правда! —
заявила Киёко.
— Ха..шо — я попытался ответить, но
мои голосовые связки были неспособны и непривычны выговаривать
слова. Киёко с умилением улыбнулась, погладила мои жиденькие волосы
и повторила:
— Мама обязательно с тобой
поиграет... Я-ма-то.
Меня пронзила дрожь. Я вытаращил
глаза и увидел, что в зрачках девушки сгущается серый туман.
— Ти... — в моем сознании мелькнул
магический знак. Я вытянул руку. «Киёко» в свою очередь
отстранилась и стала с каменным лицом разглядывала меня своими
пустыми и туманными зрачками.
— Давай поиграем... Я-ма-то... Скоро
тебе снова придётся... выбирать. В этот... этот раз... Ты не
сбежишь.
— Тиво... Ти хоти?
«Оно» помолчало.
Затем ответило:
— Для тебя это просто игра...
Я-ма-то?
— Не.
Киёко прищурилась.
— До-ка-жи...
Туман в её глазах завихрился и
пропал. Девушка поморгала, затем поморщилась и схватилась за
голову, как во время мигрени.
— Ах... Ах, мартини! Я опаздываю! —
лицо Киёко, ещё секунду назад бывшее растерянным, вдруг окрасилось
волнением. Она наклонилась, хотела поцеловать меня в лоб,
промахнулась, чмокнула в нос и выбежала из комнаты. Мои мысли в это
время были заняты другими вещами. Давай поиграем? Что это значит?
Кто такой этот таинственный другой фантом, который преследует меня
в мире Ямато? Как он меня находит? Что ему нужно? Он сказал, что в
ближайшее время мне снова придётся сделать выбор, но какой?
Я нахмурил свои маленькие брови, как
вдруг из другой комнаты раздался хлёсткий грохот и крик:
— Ах!..
Стоп...
Я немедленно направил туманность в
свои конечности и вымахал на пару лет. Затем выпрыгнул из
колыбельной, пробрался к приоткрытой двери и выглянул наружу. В ту
же секунду внутри меня всё закипело. Киёко сидела на коленях на
мраморной плитке, в то время как старик сидел на бархатном кресле,
водрузив ногу на ногу, и надменно и презрительно смотрел на
неё.