С болезненным хрипом Цэнь сделал шаг назад, буквально снявшись с
ножа Лю. В то же время глефа продолжала насмешливо торчать из груди
охотника, который почему-то и не думал падать.
Не выдержав, Цэнь опустился на землю, продолжая не сводить
интенсивного взгляда с охотника.
- Почему… ты… не падаешь? – прохрипел староста, не обращая
внимание на подползшую к нему дочь.
- Почему я не падаю? – голос охотника заставил всех, даже
умирающего Цэня содрогнуться с головы и до ног.
В нём не было ничего человеческого, словно он доносился из
глубины стальной бочки.
Внезапно тело Лю задрожало и его начала колотить чудовищная
дрожь. Рука с ножом от судорог выписывала страшные пируэты лишь
чудом никуда не втыкаясь, но самым жутким было поведение его глаз.
Потеряв фокус, они бешено задвигались в разные стороны и из уголков
глаз потекли кровавые слезы.
Все застыли очарованные омерзительным зрелищем, не в силах
прервать это противоестественное нечто.
С отвращением я осознал, что воткнутая глефа начала двигаться
наружу и спустя секунду она вывалилась из раны, из которой в то же
мгновение рванули… черные нити? Волосы?
- О нет… - сдавленно прошептал я, содрогнувшись от
осознания.
- О да… - верхняя часть головы охотника задрожала и откинулась
назад в то время как щеки Лю стремительно начали растягиваться,
пока с щелчком не лопнули, открывая кровавое нутро, из которого
хлынул настоящий поток темных нитей.
Я думал они решили покинуть тело, но я ошибся. Темные волосы
сформировали пульсирующий комок, легший прямо на уцелевшую нижнюю
челюсть и язык бедного охотника.
Теперь можно было наконец осознать, что никакого второго
нападавшего никогда не было и Лю не предавал деревню. Он стал такой
же жертвой, как и все остальные. За случившейся трагедией стоял
лишь один единственный извращенный разум.
Окончательно высвободившиеся нити успокоились и опустились вниз,
став уже знакомыми длинными черными волосами. К несчастью из волос
трудно сделать настоящее лицо, поэтому верхняя часть головы Лю была
ужасным зрелищем. Не улучшало ситуацию и его висящий на спине на
остатках мышцах череп.
- Что… ты… за… тварь. – последние слова Цэня израсходовали
остатки сил и, булькнув кровью он тоже застыл, невидящими глазами
смотря в темное небо. Лишь в его зрачках отражалось пламя его
уничтоженной деревни.