Поначалу события развивались в точном
соответствии с моими планами. Я встретил Миру, прогуливаясь после
уроков во дворе с собакой – Бритька немедленно выразила бурную
радость по случаю знакомства, получила свою порцию восторгов, после
чего я, кивнув на протёртый до белизны футляр, как бы между делом
поинтересовался: «в музыкальную школу собралась?» Да, ответили мне,
в музыкальную школу, только ехать приходится далеко - на
Сокольники, где они жили раньше. Мира, занимается по классу скрипки
с замечательным преподавателем, Моисеем Абрамовичем (ха-ха, кто бы
сомневался!), уже переросла общий курс, впереди – подготовка в
консерваторию. Только преподаватель старенький, уроки даёт у себя
дома, сидя в кресле на колёсиках…
И так далее, и тому подобное. За
разговорами о музыке, консерватории и Моисее Абрамовиче мы, все
трое, успели дойти до метро «Университета». Я сделал вид, что
припомнил, будто и сам вечером возвращаюсь с занятий во Дворце
Пионеров – «если хочешь, подожду тебя тут, возле вестибюля, пойдём
домой вместе?..» Ответом была задорная улыбка и не менее задорный и
слегка загадочный взгляд огромных, чёрных, как греческие маслины,
взгляд из-под приопущенных бровей. Собеседница, конечно, поняла
истинную цену этим моим «я тут вспомнил…» и догадалась, что
мизансцена и была разыграна, чтобы напроситься провожать её –
только вот с оценкой моей мотивации она слегка ошиблась. Что ж, мне
того и надо: получив согласие (сопровождавшееся ещё одним
загадочным взглядом), я поспешил домой. Времени у меня был целый
вагон; я уже решил, что на вечернюю вылазку Бритьку не возьму, а
пока прикидывал: имеет ли смысл провести доразведку театра
предстоящих боевых действий, или уже хватит суетиться, и пора бы
прилечь на диван и часок-другой поспасть перед непростым делом?
Стрелки часов в вестибюле станции
метро, показывают двадцать-пятнадцать. До рандеву с черноглазой
скрипачкой ещё четверть часа – я нарочно пришёл пораньше и занял
выгодную позицию напротив схода с эскалатора. Турникетов на выходе
здесь пока нет, они появятся только в конце восьмидесятых, и ничто
не мешает мне обозревать исходящий пассажиропоток. Слегка нервирует
фигура милицейского сержанта в дальнем углу зала – для него я
желанная добыча, обеспечивающая вместе с залитой свинцом трубой и
огнестрельным пистолетом на кармане жирную «палку» в
соответствующей ведомости. Но к счастью ни о чём таком сержант не
догадывается, а беседует с контролёршей в будке возле турникетов и
моей особой не интересуется. Да и с чего бы - вид у меня приличный,
веду себя тихо, не нарушаю…