– Когда? – Спрашивало детство.
– Когда мы залезли на мачту. Бежал по рее и чуть не сорвался. Струсил?
– Ну, струсил. Мачта же качалась, и ветер. – Оправдывался Юн.
– Ага, ветер! – Нет, все виноваты, обстоятельства так сложились. Бедненький!
– Но ведь Брайан О`Тул схватил нас за ворот рубахи и удержал, – говорил Юн.
– Удержал. Рубаху порвал. – Рубаха – пустяк. Тогда Данька узнал цену настоящей дружбы.
– Он же зашил нам ее потом. – Говорил Юн. – Он же извинился.
– Извинился. А где ты был, Юн, когда капитан назначил меня матросом? – Матросом Свен назначил его, а не этого удохлика.
– Я на сундуке сидел, на котором ты спишь в каюте капитана.
– Сидел на сундуке и ножками болтал. – Упрекал Данька свое детство.
– Ну, было. Было.
– Так. – Данька пытался найти еще что-нибудь, в чем виновато детство.
– А во время шторма? – Вспомнил Даня. – Того первого шторма, когда я с ребятами боролся со стихией.
– Я рядом был.
– А я думал, тебя волной смыло. – Ехидно заметил Данька.
– Нет, ты же видишь, я здесь. – Оправдывался Юн.
– Ладно. А когда мы с тобой, я еще был юнгой, мы стояли на палубе, а ребята пошли на абордаж. Помнишь? – Сам Данька помнил, как прирос ногами к палубе. И те ужасные картины.
– Помню, – признался Юн.
– Тогда мы с тобой впервые увидели, как льется кровь. Как убивают. Крики. Ты же испугался. Испугался, Юн? Это я из-за тебя стоял там в ступоре. Двинуться не мог.
– А я тут причем? Это ты сам застрял.
– Ага. А потом меня капитан тряс рукой, а рука в крови.
– Нет худа, без добра. – Говорил парень. – Когда ты увидел эти пятна крови на своей рубашке, здесь в этой комнате, когда ты вернулся оттуда, ты понял, что это не сон. А то еще бы долго думал, что все тебе приснилось.
– Думал бы. Я из-за тебя, Юн, ободрал ладони, когда спускался по канату с мачты. Потом из-за тебя, труса, прятал ладони от матери, что б она не увидела, что я их ободрал.
– Ты всегда во всем меня винишь. Если маленький, то и виноват. Так? – Голос Юна задрожал, он по-настоящему обиделся.
– Да, ладно. – Даньке отчего-то стало опять жалко этого пацана. – Не сердись.
– Зато в первом бою, – оживился Юн, – как я тебе помог.
– Это когда? Когда я убил испанца? – Данька хлопнул себя по колену рукой.
– Да. Это я тебе помог. Это же я тренировался с капитаном Свеном.
– Кто тренировался?! – Возмутился Даня. – Это меня капитан обещал сделать настоящим матросом. Это я учился сражаться, стрелять. А ты где-то отсиживался.