МакКлелан прервался, его взгляд невольно скользнул по трем небольшим фотокарточкам в серебряных рамках, стоящим на столе: покойная мать претора, сам Кристофер в юности вместе с отцом, и он – со своим сыном Джейсоном. Лица мужчин будто срисованы друг с друга: поколения…
Хэзер осенило.
– Джейсон, верно? Попал под влияние жрецов Сераписа? И давно?..
– Два месяца, как он познакомился с Вальтером Корфом. И уже месяц, как моего мальчика не узнать. Он и раньше был замкнутым, а я… плохой вышел из меня отец. Теперь он в Ложе – это я знаю наверняка.
– Он уже надел золотую змею? – спросила Хэзер. Она помнила эту единственную крохотную метку всех членов Ложи – золотой, искусно и тонко сделанный змеиный скелетик, причудливо извернувшийся на лацкане фрака или пиджака.
– Надел, – процедил претор. – Очень прошу, Хэзер. Я ведь знаю тебя, знаю, на что ты способна. Помоги разорить это змеиное гнездо!
– А если я не смогу? Это ведь Вальтер Корф!
– Тогда мне не останется ничего другого, кроме как применить силу. Без объяснения причин я буду снимать их с постов, заключать под арест. Будет мобилизована вся полиция. Начнутся волнения. А здесь, в Вавилоне, мы все равно что на корабле…
– Я поняла, претор. Благодарю, что объяснили.
– Прошу, Хэзер!..
– Я уже дала согласие… Скажите, где и как я могу невзначай повстречаться с Вальтером Корфом?
– Сегодня вечером, в Гранд Опера.
Хэзер кивнула и, сохраняя маску ледяного спокойствия, встала из-за стола.
– Я поняла суть ваших пожеланий, претор. Могу ли я быть свободна?
– Разумеется, Хэзер, – проговорил МакКлелан. Он будто бы хотел добавить еще что-то, но она уже учтиво поклонилась и направилась к дверям кабинета.
Ей хотелось поскорее попасть домой, чтобы дать волю эмоциям, но, как назло, именно в этот вечер рабочим одного из заводов вздумалось бунтовать. Такое случалось и раньше, но в этот раз форма протеста оказалась вопиющей: недовольные своим хозяином рабочие среди бела дня вылезали прямо из-под мостовой на бульварах. Движение остановили, бунтовщиков отлавливала полиция.
Надеясь отвлечься, Хэзер взяла из корзины на дверце механического экипажа плотно свернутый журнал. Простая пестрая реклама. Репертуар театров и синематографа, новинки моды. Например, кутюрье Эжен Десюр, вдохновившись старыми европейскими сказками, создал восхитительную коллекцию вечерних платьев, достойных любой из принцесс.