– Вы художник, вы так видите, – горячо возразил новый знакомый, поддерживая ее как поэтессу.
– Ну да… – неуверенно хмыкнула Зоя.
Кофе в ее кружке закончился. Дождь усилился. Поднялся ветер, и сразу заметно похолодало. Зоя зябко поежилась, пряча руки в рукава ветровки.
Ее манипуляции не укрылись от зоркого глаза Румянцева.
– Зоя, – кашлянул он, – я боюсь, что вы простудитесь…
Она с замиранием сердца посмотрела на него.
– И при этом не хочу с вами прощаться, – продолжал он. – Кофе мы уже выпили, поэтому, может быть, вы согласитесь зайти ко мне на чай? Посмо́трите, как я живу…
В мае Зое исполнилось тридцать лет. Вместе с круглой датой внезапно пришло озарение – ей абсолютно нечего терять! Опасаться – в пределах инстинкта самосохранения – да, конечно: у нее есть родители и Николай, которых она не имеет права огорчить, если с ней что-то случится. Но терять…
Работу? Что ж, конкурс на должность корреспондента и вообще любого сотрудника какой-нибудь редакции в их небольшом промышленном городе был серьезный, но, соотнеся свои должностные обязанности и условия труда с получаемой зарплатой, Зоя уже не была уверена, что за место под солнцем в «Зауралочке» стоит держаться из последних сил, закрывая глаза абсолютно на все минусы и неудобства.
Положение в обществе? Зоя его никогда не имела. Она не демонстрировала свою гражданскую позицию, которая была скорее пассивной, чем активной, не состояла ни в каких организациях или клубах, не была активисткой. А потерять то, чего никогда не имел, невозможно.
Репутацию? Тихая, замкнутая в себе Зоя прослыла человеком покладистым, неконфликтным, а возможно, слегка мягкотелым. Невзрачная внешность довершала Зоин психологический портрет. Никому – ни коллективу, ни брату, ни даже родителям – не могло и в голову прийти, что у Зои вообще может быть хотя бы намек на личную жизнь. В представлении окружающих Зоя проводила свободное время исключительно в мечтах и надеждах на появление в один прекрасный день принца на белом коне, однако шли годы, а Зоя так и оставалась одинокой. Сочувствие неравнодушных к Зоиной несчастной женской доле обеспечило ей безупречную репутацию. Хотя на самом деле личная жизнь у Зои была – и еще какая. Многие отчаянно поддерживавшие себя в идеальной форме сотрудницы редакции из кожи вон вылезли бы, если бы узнали, как в действительности обстоят дела у Зои. Но привыкшая держать все в себе Зоя не собиралась посвящать посторонних в свои тайны.