— А если ревун и есть Великий Невидимый?
— Богохульство! — резко произнёс Андрес.
Я аж вздрогнул. Не ожидал от него такого отпора. Но отступать
всё равно нельзя.
— Извини, не хотел тебя обидеть, но мы не знаем, в каком обличие
способен явиться к нам Великий Невидимый. Его пути неисповедимы,
тебе ли с твоим умом и начитанностью не знать этого. Может быть,
образ ревуна — это кара за прегрешения некоторых наших братьев?
— Богохульство, — повторил Андрес, но уже не так уверенно. —
Великий Невидимый живёт на Вершине, ему нет необходимости
спускаться вниз. А если вдруг спустится… Зачем ему вселяться в
изменённого?
— Потому что он не хочет быть узнанным. Так ему проще
разобраться, кто из нас истинно служит ему, а кто нет, и покарать
виновных не смотря на их звания. Если он в тот раз тебя не тронул,
значит, ты истинный его служитель. Кто с тобой был, когда ты видел
его?
— Никого. Я вышел в пустошь поохотиться на змей, и увидел реву…
увидел его. Он тоже увидел меня. Посмотрел — и прошёл мимо…
Высокий. Очень высокий. Чёрный, лоснящийся, шёл быстро, походка как
у багета. Он и внешне похож на багета, только цвет другой и рост. И
нет ножей. Я подумал, что он слишком сыт, чтобы обращать на меня
внимание, поэтому и прошёл мимо.
— Ты испытал страх или благоговение?
— И то, и другое.
— Значит, это был Великий Невидимый, — уверенно сказал я. —
Перед кем люди испытывают подобные чувства?
Андрес промолчал. Он не произнёс больше ни слова, и лишь когда
на рассвете мы добрались до устроенного Урсой лагеря, сказал:
— Примас предупреждал, что когда-нибудь придёт искуситель и
попытается сбить нас с пути истинной веры. Он внесёт в души разлад
и сомнения. Примас сказал: гоните его… Я не знаю, ты ли тот
искуситель. Скорее всего, нет. Но если ты ещё раз заговоришь со
мной или с кем-то из братьев и сестёр о подобном, я перестану
называть тебя братом.
Грамотно. Примас предусмотрел всё, даже попытку расстроить его
схему заморачивания людских умов. Но в этом и заключается ошибка.
Любое слово можно обратить против говорящего, если знать как.
— Не стоит видеть во мне зло, Андрес. Я не враг тебе. Искуситель
не тот, кто вносит сомнения, а тот, кто проверяет крепость веры. Он
верный слуга Великого Невидимого, а знаешь, что бывает с теми, кто
не принимает в своём сердце его слуг?