фигуры. – Гуэрво, у тебя во фляге еще
осталась вода?
– Да.
– Вылей ее, когда скажу.
Рисунок был достаточно простой, и
когда кинжал поставил финальную точку, я кивнул Гуэрво. Он взмахнул
флягой, и вода сложилась в большой шарик, который не думая падать,
полетел куда-то прямо, тая и оставляя за собой в воздухе след из
мелких капелек.
– Нам туда, – сказал я.
Трава сухо шелестела, когда мы
касались ее, и мелкие чешуйки серых хлопьев срывались с пушистых
венчиков, точно пепел. Мертвый и безжизненный.
Идти оказалось далеко, почти на
противоположный конец поля, и когда я увидел то, что нас ждет,
резко сказал:
– Стоп!
Гуэрво посмотрел себе под ноги, на
торчащий из земли костный обломок.
– Есть две новости. Обе плохие, –
поведал я своим спутникам. – Здесь есть темная душа, но она не
имеет никакого отношения к дракону.
– Ты видишь ее? Почему считаешь, что
это не она уничтожает кладку?
– Таких, как эта, у нас называют
якорем. Она не может отойти от места смерти больше, чем на пару
сотен шагов и до кладки Файрвада добраться не могла.
– Возможно, есть другие…
– Возможно, Софи. Если где-то
поблизости умер еще кто-то из людей. Право, мне даже совестно, что
мой народ умеет причинять другим неприятности даже после смерти.
Подождите здесь, вы все равно ничем не сможете мне помочь. Это
следует уничтожить.
– Очень мало времени, аэрго. Помни об
этом.
Я сделал несколько шагов к темной,
сутулой, широкоплечей фигуре, застывшей на поле, точно мое знакомое
Пугало, но затем вернулся к Софии. Она встревожено нахмурилась.
– Скажи, у тебя пуговицы из серебра?
– спросил я.
– Да. Они тебе нужны?
– Если ты не против.
– Бери.
Кинжалом я срезал с ее комбинезона
две верхние. Гуэрво наблюдал за моими действиями с неизменной
улыбкой, и, когда я уходил, сказал Софии что-то веселое. Она в
ответ шикнула на него.
По счастью, якори крайне медлительны.
Этим пользуются в школе стражей, и учеников частенько вывозят на
кладбища для того, чтобы новички набрались должного опыта и
привыкли к своим кинжалам. Отличная практика в полевых
условиях.
Якори близоруки и замечают человека
только когда подойдешь к ним едва ли не вплотную. Сперва я
нарисовал фигуру недалеко от души и только после этого
привлек к себе ее внимание. Она неуклюже развернулась, шагнула ко
мне, занося для удара колоссальный кулак, я отскочил, и сущность
озадаченно застыла, не понимая, куда я делся.