Я встал, вышел из столовой на
обзорную галерею. Кроме меня сейчас здесь находился лишь господин в
светло‑голубом шерстяном костюме. Он рассеянно вертел в руках
серебряный портсигар, затем, как видно надумав, прошел мимо бара и
направился в курительную комнату.
Предупредительный бармен распахнул
перед ним дверь. Мельком я увидел воздушный шлюз, за которым было
еще одно помещение с дорогими кожаными диванами. В нем создавалось
небольшое избыточное давление, препятствующее проникновению
водорода, и находилась единственная электрическая зажигалка на всем
судне.
В первом классе было пусто. Хенстридж
оказался прав, «Облачная компания» после взрыва «Бриза» испытывает
временные неудобства – люди боятся повторения терактов,
обещанных нашими радикалами. И воздушные суда из Королевства ходят
можно сказать, что порожняком. До тех пор пока отдел Грейвплейса не
поймает террористов или же пока газетчики не найдут более
подходящую тему.
Я прошел мимо библиотеки, коричневые
панели которой отлично имитировали настоящее дерево. Сейчас она
была невыносимо ярка – кобальтовые обои, оранжевый диван,
ядовито‑зеленые монстеры в лимонных горшках.
Проигнорировал свою каюту первого
класса (охра, алюминий, пастель и белый) и, толкнув дверь, оказался
на маленькой фронтальной веранде, сразу за чайной комнатой, под
кабиной пилотов.
Из скошенных окон открывался
изумительный вид на окрестности, который, впрочем, меня не
интересовал. В этой части судна был чудесный угол, рядом с
переборкой, где уместили маленькую лавочку, всего лишь в шаге от
эвакуационной шлюпки – агрегата, так похожего на огромное
ведро, которое сбрасывали с пассажирами первого класса в случае
аварии дирижабля.
Во время войны, когда пушки с земли
жгли небесные сигары, людям, оказавшимся в небе, не оставалось
ничего иного, как отправиться на тот свет. Но за прошедшие годы
технологии шагнули вперед, и теперь появились средства
спасения.
Во всяком случае, у тех, кто купил
себе место на палубе первого класса. Мир становится безопасным. Но
пока, к сожалению, лишь для одиночек, способных за это платить.
Социальная разобщенность все еще огромна, даже несмотря на то, что
мы живем в просвещенный век и умеем летать.
Я прислонился спиной к переборке и
пониже надвинул кепку, отсекая большую часть света.